Когда они наконец совсем стихли, на надгробии появилась гравировка:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ЛЛОЙД БЕЙЛИ, КОТОРОГО НИКТО НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ.

Коннер ненавидел Человека в маске, но увидеть подобное ему всё равно было очень страшно. Гадая, действительно ли его дядя исчез навсегда, он посмотрел на Бри и обнаружил, что она тоже расстроена. В её истории о живых мертвецах стало на одного мертвеца больше.

— Что ж, для одной ночки веселья хватит, — сказала Жанна д’Арк.

— Пора спать. — Анна Болейн зевнула.

— Увидимся завтра, девочки, — добавила Мария-Антуанетта. — В том же месте в тот же час, и так целую вечность.

Женщины легли в могилы, закрыли за собой крышки и устроились поудобнее, готовясь ко сну. Бо Пип тоже направилась к своему гробу, но Бри остановила её.

— Бо? — позвала она. — Не уверена, что стоит тебе говорить, но на твоём месте я хотела бы знать правду. Довольно трудно… ладно, просто скажу как есть: Эммерих — твой сын.

Бо изумлённо уставилась на мальчика. Если бы её сердце ещё билось, оно бы сейчас заколотилось как сумасшедшее. Если бы она до сих пор дышала, у неё бы перехватило дух.

— Ты мой сын? — спросила она.

— Да, — ответил Эммерих.

— Агетта обещала найти тебе дом. Нашла?

— Да, — сказал он. — У меня есть мама, приёмная мама, и она меня очень любит.

— Это замечательно, — сказала Бо Пип. — Теперь, наверное, я наконец смогу уснуть спокойно, а не считать овец.

Эммерих посмотрел на могилу Ллойда.

— А мой отец вернётся когда-нибудь?

— Оттуда, где он скоро окажется, — точно нет, — ответила Бо Пип. — Больше он никогда никому не причинит вреда.

Она сняла с шеи небольшое ожерелье и положила сыну в ладонь. Бри и Эммерих вспомнили, что она показывала его им, когда они путешествовали с королевскими семьями по тайной тропе в прошлом году. Это была тонкая цепочка с треснутым каменным сердечком.

— Вот, тебе на память, — сказала Бо Пип. — Похоже, ты славный мальчик. Прости, что не вырастила тебя сама, но с приёмной матерью тебе пришлось лучше, чем было бы со мной. Я была слишком молода и глупа, из меня бы не вышло хорошей матери. Незачем тебе повторять мои ошибки.

— Я понимаю, — ответил он.

— Спокойной ночи, Эммерих, — договорила Бо. — Надеюсь, мы увидим друг друга во снах.

Бо Пип легла в гроб и закрыла крышку. Бри обняла Эммериха, который смотрел, как уходит его мать. Затем он взглянул на ожерелье и крепко сжал его в ладони.

— К слову о матерях, — сказал Коннер. — Пора бы найти мою и остальных.

Коннер, Бри и Эммерих поспешили в другой конец кладбища к друзьям. Чем ближе они подходили, тем громче слышались голоса остальных.

— Тужься, Златовласка! — кричала Шарлотта. — Давай! Тужься!

— А-А-А-А-А-А-А!

— Ты сможешь, милая! — подбадривал Джек жену. — Уже почти всё!

— Вижу головку! — объявила Шарлотта. — Ещё всего разок!

— ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ, ЭТО ЧТО ТАКОЕ? — завопила Красная Шапочка громче всех. — В ЖИЗНИ РОЖАТЬ ДЕТЕЙ НЕ БУДУ!

Вскоре на кладбище послышался плач новорождённого младенца. К тому времени как Коннер, Бри и Эммерих нашли остальных, Златовласка с Джеком уже стали гордыми родителями здорового и очаровательного мальчика. От слёз не удержался никто.

Шарлотта обтёрла малыша и укутала его в полотенца, которые нашла в скорой. У мальчика были золотые кудряшки матери, волевой подбородок отца и наивное выражение лица тётушки — Красной Шапочки.

— Джек, мы теперь родители, — всхлипнула Златовласка. — У нас есть сынишка!

— Теперь мы по праву семья, — ласково сказал Джек.

— Получилось! — воскликнула Шапочка и радостно разрыдалась. — Жаль, Чарли не видит!

К рождению ребёнка она не имела никакого отношения, но Джека и Златовласку обняла так, будто и сама стала счастливой матерью.

— А как вы его назовёте? — спросил Коннер.

— Героем, — уверенно ответила Златовласка. — И будет не важно, откуда он родом, кем он станет, кто его родители, — он всегда будет героем своей собственной истории.

Когда все вернулись назад в Другой мир, Шарлотта с Джеком отвели Златовласку с Героем в пункт первой помощи на осмотр. Коннер, Бри, Эммерих и Шапочка направились прямо в комнату отдыха, чтобы рассказать друзьям о том, что случилось на кладбище и что у Джека и Златовласки родился сын.

Коннер догадался, что Корнелия всем сообщила про Человека в маске, потому что все в комнате, судя по виду, были очень расстроены и встревожены. Даже Червесельчак улыбался совсем не так радостно, как обычно. Бри и Эммерих немного растерялись при виде стольких людей, которых они никогда не встречали, но всё же как будто откуда-то знали.

— Коннер! — воскликнул Боб. — Всё хорошо? Где твоя мама?

— Всё нормально, все целы, — ответил Коннер. — Мама в пункте первой помощи с Джеком и Златовлаской. У них родился сын, они назвали его Героем! Сейчас их осматривает врач.

— А что стало с тем ужасным человеком? — спросила Корнелия.

— Его больше нет, — ответил Коннер. — И на этот раз он уже не вернётся.

Новость успокоила всех присутствующих куда меньше, чем полагал Коннер. Они были всё так же встревожены и даже не обрадовались ребёнку.

— Ребята, что случилось? — спросил Коннер. — У вас такой вид, будто кто-то умер.

Персонажи расступились, и Коннер понял, что они столпились вокруг Железного Дровосека. Он сидел в кресле рядом с летучей обезьянкой Блубо. Блубо был сам не свой, глаза его покраснели от слёз.

— Блубо? — спросил Коннер. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не с остальными в сказочном мире?

— Мы хотели рассказать всем, что набрали армию, — сказал Железный Дровосек. — Отправились в шахту через зелёную книгу сказок, но когда попали туда… Оказалось, что все в шахте обратились в камень! Уцелел только Блубо.

Коннер замотал головой, будто пытался вытряхнуть слова, которые не хотел слышать.

— Что? — переспросил он. — То есть королевские семьи, звери, горожане, Агетта, Торговец…

— ВСЕ ПРЕВРАТИЛИСЬ в СТАТУИ! — выпалил Робин Гуд. — ТВЕРДЫЕ КАК КАМЕНЬ и БЛЕДНЫЕ КАК СМЕРТЬ!

— Боже мой, бабушка! — ахнула Шапочка. — Как это вышло?

— Сразу после того как вы покинули шахту, на нас напало страшное чудовище, — всхлипнул Блубо. — Я так испугался, что спрятался и закрыл глаза. И совсем ничего не видел.