Лицо гениального человека можно сравнить с хорошо вооруженным солдатом, всегда готовым к своему делу; лицо тупого человека – это ленивый нищий, постоянно готовый спать и зевающий полчаса, прежде чем он решится встать.

Тупое лицо характеризуется расслабленными мышцами, полуоткрытым ртом, при этом одна бровь часто поднята выше другой, а блуждающий и бесцельный взгляд не имеет никакого определенного направления.

На лице интеллигентном все мышцы полусокращены; движения их ловки и постоянны. Лицо гениального человека обнаруживает постоянный отблеск душевных волнений, деятельной мысли и вечно бодрствующей энергии.

Переход между тупым лицом идиота и вольтеровским лицом, приправленном солью и перцем, составляет лицо обыкновенное, выражающее среднее количество мысли и воли.

Мимический центр рта выражает лучше глаза те страсти, которые окрыляют мысль и силу воли.

Идиот, воля которого всегда очень слаба, имеет отвислую нижнюю челюсть, так что иногда изо рта течет даже слюна. У человека со здравым смыслом, но с недостаточной силой воли, рот всегда полуоткрыт; напротив, у энергичного человека челюсти сомкнуты; часто даже можно заметить у него сильное сокращение соответствующих мышц и выдвигание подбородка вперед.

Наибольшее развитие силы воли почти всегда соответствует следующей мимической формуле: большой, выдающийся вперед подбородок и закрытый рот.

Слабая воля, наоборот, выражается малым, подавшимся назад подбородком и открытым или полуоткрытым ртом.

Умственная мимика может проявляться в крайне резких, почти патологических формах; последние складываются из привычных сокращений (tics) некоторых лицевых мышц – сокращений, имеющих характер непроизвольных, кратковременных и прерывистых конвульсий. Эти конвульсивные судороги часто сопровождают чрезмерное напряжение мысли, и я неоднократно замечал их у людей гениальных и притом весьма различных между собой по природному складу ума.

Я назову Ломбарди, первоклассного представителя гидравлического искусства, Перуцци, человека с редкой энергией и замечательно тонким политическим умом, и Кардуччи, величайшего из современных поэтов. У первого из них всегда замечались на лице своеобразные судорожные сокращения, которые с возрастом постепенно усиливались; к конвульсиям лица присоединились потом конвульсии туловища, плеча, руки и, наконец, в последние годы дело дошло до того, что развилась настоящая пляска св. Вита, сильно затруднявшая речь этого великого человека. Перуцци также имеет две или три привычных конвульсии лица, которые он не может преодолеть силою воли, и эти конвульсивные сокращения выступают тем резче, чем напряженнее работает мысль. В известные моменты на лице Кардуччи бушует настоящий ураган; из глаз его сверкает молния, а содрогание мышц напоминает землетрясение.

Все это следует приписать уму, взятому в целом, как сумме всех психических энергий; но каждая отдельная форма и каждый момент мысли имеют свою собственную мимику, как это мы старались выяснить в своих аналитических исследованиях. Здесь нам остается только прибавить несколько черт, чтобы дополнить картину умственной мимики.

Две самые выразительные картины умственной энергии– это мимика творческого воображения или фантазии – с одной стороны, и сосредоточенного мышления – с другой. Я представлю их схематически на рисунках 4, 5, 6 и 7.

Рис. 4. Мимический центр глаза.

Рис. 5. Мимический центр рта.

Рис. 6. Мимический центр глаза.

Рис. 7. Мимический центр рта.

При мимике воображения все движения, имеющие своим центром глаз или рот, как будто бы направляются от середины лица к его окружности, так что общий характер мимического движения – центробежный. Глаз широко открыт и смотрит вверх; рот открыт и расширен; в то же время шея вытягивается, голова поднимается и заставляет нас смотреть вверх или в направлении горизонта.

Наоборот, во время размышления все движения исходят из окружности лица и сосредоточиваются в его центре; глаза на половину или даже совершенно сомкнуты; рот также закрыт; голова склоняется на грудь; весь организм как бы складывается и уходит сам в себя, чтобы искать в собственной глубине то, что вдохновленный человек ищет вне своего «я», в обширном кругозоре природы.

Мимика воображения часто переходит в патологические и судорожные формы и, при некоторых видоизменениях, может сделаться вдохновенной, поэтической, восторженной.

Мимика размышления, в крайних своих пределах, придает лицу иступленное, неподвижное, почти тупое выражение. Общий и неизменный закон мимики состоит в том, что крайности сходятся и перепутываются между собой почти до неузнаваемости.

(По сведениям итальянского антропологического общества, обработанные д-ром Разери)

В Италии вообще, как и в каждом из ее отдельных округов, преобладает главным образом темно-русый цвет волос; за ним следует черный и, наконец, белокурый цвет, преобладающий только в двух с половиной общинах на сто исследованных. Однако же, в тех областях, где цвет волос очень разнообразен, белокурые волосы занимают видное место; но чаще всего черный цвет следует за темно-русым или наоборот.

Белокурый цвет волос занимает второе место только в пятнадцати из ста исследованных общин; во всех остальных он встречается изредка.

Наиболее изобилует белокурыми волосами Венецианская область, где из ста случаев в восьми белокурый цвет является преобладающим, а в сорока восьми на сто он занимает второе место. После Венецианской области следует Пьемонт, затем неаполитанские провинции и Сицилия. В центральной Италии нет ни одной общины, где преобладали бы белокурые волосы, но в довольно многих общинах они встречаются нередко.

Черные волосы весьма распространены в Сицилии и Умбрии, но очень редки в Венецианской области.

Кроме цвета, следует еще обратить внимание на количество волос, которое определяется сообразно тому, преобладают ли в данной общине густые или редкие волосы. Предлагаемая таблица показывает, как распределяются в этом отношении различные области Италии.