разговор. Я уже не бросался какашками – мне было интереснее включить интеллект, если у меня таковой еще остался, и попытаться «забить» им эту ехидную стерву, которая – надо признать – была не такой уж курицей. К обеду мы уже принялись почти нормально пикироваться, потом меня снова накормили и оставили отдыхать. Никакого телевидения, и других «внешних раздражителей» мне предоставлено не было – плазменный экран оставался темным – и на том спасибо, что называется… Вечерняя беседа с Эльвирой неожиданно обернулась мирной дискуссией, но тут на меня вдруг нахлынуло. Представьте себе, уважаемый мужчина, что вы хотите женщину. Да не просто так хотите, а хотите сильно. Теперь увеличьте это желание раз этак в десять, потом осознайте, что вы крепко привязаны к кровати, и вам никто не собирается оказывать соответствующее удовлетворение. В общем, дискуссия получилась «смазанной». Эльвира, видя мое неадекватное состояние, неожиданно начала всячески поносить Кэсси и опять заявлять, что все, что со мной было – это искусственно вызванные желания и чувства, и что никаких взаимных чувств у американской украинки к Андрею Маскаеву нет и быть не может. Я принялся с этим спорить. Я назвал Эльвиру идиоткой и еще покруче. Она сказала «ну ладно», и, вытащив откуда-то небольшую пачку фотографий, сунула их мне: «смотри и любуйся!»

Я, если честно, обалдел. На фото была изображена Кэсси вместе с Виктором. Как бы ничего особенного, но, знаете, когда в обстановке ресторана твоя любимая женщина сидит рядом с другим мужчиной (при этом излишне близко) и сладко ему улыбается, в этом нет ничего и доброго… Эльвира, убедившись, что я хорошо рассмотрел изображение, сменила карточку – руки-то у меня по-прежнему были несвободны… На другом фото Кэсси и Виктор танцевали. Этот козел облапил женщину так, что ему ну просто необходимо было дать в морду – вот черт, я ведь еще при первом же знакомстве как почувствовал, что наедине с этим самцом женщину ну никак нельзя оставлять! Ох, добраться бы до него… Следующее фото – парочка забирается в такси. Сукин кот уже положил свою кривую лапу Кэсси значительно ниже талии… А она-то чему улыбается?!.. Очередной отпечаток – ну это уже слишком… Мне хотелось отвернуться, закрыть глаза, чтобы не видеть этой мерзости… Целуются… Еще снимки, сделанные то ли через промежуток между неплотно сдвинутыми занавесками, то ли еще сквозь какую-то щель. Опять целуются. Виктор уже с голым торсом, Кэсси в лифчике. Ну, и напоследок – кода: четыре ступни, торчащие рядком вроде бы из-под одеяла. Неважно, из-под чего, важно, что в тесном контакте.

Я чуть с ума не сошел от ревности. Это я-то, который полагал, что подобное чувство мне незнакомо?.. Я помнил, как на заре нашего знакомства с Татьяной мы, оба уже вкусившие запретных плодов не один килограмм, пообещали в случае длительных отлучек давать друг другу относительную свободу… и я серьезно подозревал (ну, может не на все сто, конечно), что Танька этим обещанием пользовалась. Я, впрочем, поступал точно так же. И уж тут-то я был уверен на сто процентов. Хотя со временем все эти шалости и начали сходить на нет, но раньше они и воспринимались как-то совсем иначе.

– Думаешь, это фейк? – спросила Эльвира. – Нет, это чистая работа детективного бюро «Аскольд». Ты про них, кажется, знаешь.

Я про них действительно знал, более того – как-то раз мы с Таней даже вынуждены были обратиться к ним за помощью… Кстати, как она? И где сейчас она?

– Вот еще, – продолжила Эльвира и вытащила еще две фотографии, вернее, распечатки. – Это даже в интернете можно найти – в архиве новостей девяностых годов. Про Киев я не просто так ведь сказала.

На фотографиях была изображена группа красивых девушек в очень коротких юбочках и явно злоупотребляющих косметикой. На первом снимке группа товарищей в серой форме, немного отличающейся от российской, грузила этих девушек в «уазик» с надписью «мiлiцiя». На другом – выгружала. Поверх фото был набран заголовок, в котором говорилось что-то о «крышевании» внутренними органами Киева «ночных бабочек». Кэсси я сразу узнал. Тут она выглядела ненамного моложе, чем сейчас, да еще грива была более пышная, нежели сегодня, и цвет имела ярче нынешнего – почти морковный.

– Ну что, Андрей, есть еще сомнения? Кэсси, кстати, в городе. Никуда она пока не уехала. Может быть, и правда, тебя ждет. А может, и нет… Ну, подумай.

– Иди отсюда, – сказал я устало.

…Ночью Кэсси снова пришла ко мне. Я видел ее словно в синеватом тумане, она была напористой и холодной. Мне вдруг захотелось от нее избавиться, но она, словно суккуб, отпускать была меня не намерена. Со мной, кажется, случилось, как с подростком, которому снится подобное; под конец лицо Кэсси исказилось, превратившись в гримасу монстра, она издала звук, похожий на карканье, взмахнула черными крыльями и улетела. Я проснулся с бешено скачущим сердцем и ощущением, близким, наверное, к ужасу лунатика, пришедшего в себя ночью на кладбище.

На следующий день меня отвязали от кровати. Я больше не хотел убегать. По крайней мере, уже отдавал себе отчет, что это будет не очень умно. Кроме того, я с жуткой неловкостью думал о том, каким чмом выставился перед Таней. Я знал, что рано или поздно мне придется хоть что-то сказать по всему этому делу, но я даже и не представлял, что говорить. Слово «стыдно» тут было неуместно. «Противно» – тоже. Хотелось то ли застрелиться, то ли просочиться в канализацию на десяток лье.

Подобное состояние было осложнено еще и тем, что куда-то ушло мое чувство к Кэсси, оставив тягостное ощущение потери и пустоты. Может быть, эту странную и на удивление сильную влюбленность и на самом деле мне внушили принудительно, но не менее принудительно из меня ее и вытащили, а подобное вмешательство в психику вряд ли проходит безболезненно.

Эльвирины душеспасительные речи меня вдохновляли плохо. На мое счастье, она не требовала отвечать. Более того, я уже не лежал привязанным как дурак в дурке, а просто валялся поверх покрывала, словно на сеансе психотерапевта. Вероятно, это «лечение» и было чем-то подобным. Я с трудом мог поверить, что еще совсем недавно страдал и ужасался от невозможности увидеть Кэсси. Теперь я испытывал похожие чувства. Но по другой причине.

– Эля, – перебил я Мельникову на полуфразе. – Где Таня?

– Ты думаешь, она после всего захочет иметь с тобой дело? После того, как ты ее отдал бандюкам? Ты же просто предал ее, Андрюха… Под действием наркотиков и психосуггестивных техник, но