Председатель Госдумы М. Родзянко расценил поступок Кирилла так: «Прибытие члена Императорского Дома с красным бантом на груди во главе вверенной его командованию части войск знаменовало собой явное нарушение присяги Государю Императору и означало полное разложение идеи существующего государственного строя не только в умах общества, но даже среди членов Царствующего Дома». Как видим, даже такой ярый демократ, как Родзянко, расценил поступок Кирилла как предательство.

Однако это еще не все «чудеса», которые натворил Кирилл. Он дал новой власти следующую расписку: «Относительно прав наших, и в частности и моего на престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к мыслям, которые высказаны в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича».

А вот это уже интересно. Напомним, что Михаил Александрович, младший брат царя, в пользу которого отрекся Николай II, предоставил решать Учредительному собранию, какой способ правления годится для России – республика или монархия. Запомним этот факт.

Еще до своего знаменитого похода в Думу Кирилл разослал командирам частей Царскосельского гарнизона записки следующего содержания: «Я и вверенный мне Гвардейский Экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского Экипажа, Свиты Его Величества Контр-адмирал Кирилл». Какой к черту «Свиты Его Величества», ведь он этому самому «Величеству» изменил! И все это делал не какой-то экзальтированный юноша, а вполне взрослый 41-летний человек!

Теперь сторонники Кирилла пытаются опровергнуть все, что может дискредитировать великого князя. И красного банта, мол, не было у него на груди (как вариант – его перепутали с одним из иностранных орденов). И алое знамя он не вывешивал над своим дворцом. И интервью он никакого не давал, а все наврали газетчики (ну прямо как сейчас: чуть что, сразу журналисты виноваты). Сам же он в своих эмигрантских мемуарах объяснял свой приход в Думу желанием спасти свое подразделение от разложения и попыткой сохранить монархию.

«Сохранить монархию»… Но как? Так, как решил брат царя Михаил Александрович, позволивший Учредительному собранию решать этот вопрос? Но депутаты могли проголосовать и против монархии! И все к этому шло – не дожидаясь решения Учредительного собрания о способе власти, не имея на это права, Временное правительство 1 сентября 1917 года объявило Россию республикой! Довольно странный способ для «сохранения монархии» выбрал Кирилл…

Страсти по поводу пресловутого «красного банта» не утихли до сих пор. Был бант или не было – это не суть важно. А важно то, что еще до официального отречения царя он изменил воинской присяге и великокняжеской клятве (все юноши из Дома Романовых в 20 лет принимали присягу императору; принес ее и Кирилл). Таким образом, он совершил клятвопреступление. Первый раз он нарушил слово, данное царю в 1905 году – не жениться на Даки, а второй раз – в феврале 1917 года. Поистине – один раз предавший может предать и во второй раз.

Многие люди в тогдашней эмиграции и России считали, что своими действиями Кирилл как раз и способствовал падению монархии. У императрицы Александры Федоровны тоже на это счет не было никаких сомнений. 3 марта 1917 года она писала Николаю II: «В городе муж Даки отвратительно себя ведет, хоть и притворяется, будто старается для монарха и родины».

Оставим на время всю эту «Кириллиаду» и немного поразмышляем о судьбах монархии в России после отречения Николая II в целом. Можно ли было ее сохранить? Прежде всего отметим, что не один Кирилл принес присягу Временному правительству – так же поступил великий князь Дмитрий Константинович со своими племянниками Гавриилом и Игорем Константиновичами. Так же поступил и Павел Александрович, о трагической судьбе которого мы рассказывали выше. И вообще многие Романовы заявили о своей поддержке нового строя. Даже Елизавета Федоровна, вдова убитого эсерами великого князя Сергея, заявила о своей лояльности Временному правительству (в составе которого как раз и были эсеры). Через несколько дней после буффонадного визита Кирилла в Таврический дворец туда же явился великий князь Николай Михайлович, а потом зачем-то приехала великая княгиня Елизавета Маврикиевна. Так что монархическая идея изжила себя не только среди простых обывателей России, но и среди родственников царя. Заметим, что ветер перемен коснулся не только России – на следующий год, в 1918-м, рухнули Германская и Австрийская монархии, а чуть позже и Турецкая. Отсюда вывод – Кирилл физически не мог спасти монархию в России, хотел он этого или не хотел.

Пойдем дальше – в советских учебниках истории писали, что Белое движение собралось реставрировать монархию со всеми вытекающими отсюда последствиями. А красные, мол, воевали против этого. Все это неправда. Во-первых, все герои Белой армии – Деникин, Колчак, Врангель, Юденич и иже с ними – были как раз назначенцами Временного правительства и сражались за его идеи, идеи буржуазного переустройства России, а не реставрации монархии в ней. Монарх был уже никому не нужен и не интересен. Не зря же на выручку заточенному в Екатеринбурге Николаю II помчался только один поручик Соловьев (из всего многотысячного офицерского корпуса!), да и тот был зятем Распутина. Когда брат Кирилла – великий князь Андрей Владимирович, кстати единственный из представителей Дома Романовых попытавшийся принять участие в Белом движении, пришел к Деникину, тот заявил, что в его услугах не нуждаются. И вообще, по свидетельству еще одного белого генерала, А. П. Богаевского, монархические кружки в Белой армии существовали… подпольно! Так что до сохранения монархии на Руси и дела никому не было. Цари надоели русскому народу хуже горькой редьки.

Таким образом, Кирилл, в общем-то неглупый человек, врал, когда говорил, что пытался спасти монархию. Спасти ее уже было невозможно. И говорил он это задним числом, когда оказался в эмиграции, а пока ему пришлось уносить ноги из «свободной» России. Понимая, что здесь ему уже ничего «не светит», 8 марта 1917 года он подал в отставку, а в мае и вовсе покинул Россию, перебрался в Финляндию.

Великий князь Александр Михайлович в эмиграции слышал от Кирилла фантастический рассказ о том, как он, с двумя девочками-дочерьми, неся на руках беременную жену Мелиту, шел по льду Финского залива, а за ним гнались большевистские разъезды. Все это ничего общего с действительностью не имеет. Кирилл врал как сивый мерин. Во-первых, никаких большевиков, которые якобы гнались за ними по пятам, в мае 1917 года не было по определению. Во-вторых, Финский залив вскрывается ото льда в апреле, так что он никак не мог бежать в Финляндию по льду оного. А в-третьих, Кирилл Владимирович, по личному разрешению Керенского, совершенно свободно выехал в Финляндию в комфортабельном вагон-салоне с двумя дочерьми, прихватив с собой драгоценности семьи и загрузив несколько товарных вагонов багажом. Свою беременную жену он, кстати, оставил в революционном Петрограде, и она присоединилась к Кириллу уже позже. Отправку Кирилла в Финляндию обеспечивал специально для этого выделенный правительственный чиновник. Видно, Керенский не забыл, какую услугу Временному правительству оказал Кирилл в крушении монархии.

Еще более странная история приключилась с братьями Кирилла – великими князьями Борисом и Андреем, а также с их матерью. Как мы уже писали выше, Мария Павловна в феврале 1917 года уехала на лечение в Кисловодск, обещая вернуться «когда все закончится». Дворцовый комендант генерал-майор Воейков писал: «В этот самый (22 февраля) и ближайшие дни многие дамы высшего общества, строго судившие в своих салонах царскую чету и членов правительства, стали усиленно выезжать на Кавказ, напоминая крыс, бегущих с корабля перед его гибелью». События февраля – марта 1917 года Мария Павловна пережила в Кисловодске вместе со своими сыновьями. Временное правительство их не трогало, и только после того как случился октябрьский переворот, их положение стало угрожающим.