– Место силы? – нахмурился Кол. – Аномалия? Это что же, ещё один приятель Симмера?

– К счастью, нет, – отмахнулся Каладиус. – Симмер и Бараканд – две особые аномалии нашего мира. Быть может, есть и другие в необитаемых и неизведанных краях, но я в этом сомневаюсь, потому что за такое время подобная сущность нашла бы способ привлечь первооткрывателей. Но в возмущении много других уплотнений, не столь грандиозных и не обладающих собственным разумом. Их несколько в пределах нашего мира. И вот одно из таких уплотнений находится как раз на Полумесяце.

– А я вот ещё не понял, что значит «стала она»? – приняв умный вид, решил поучаствовать в разговоре Бин. – Чем стала? Там пропущены слова, что ли?

– Ничего подобного, мой юный друг, – снисходительно ответил Каладиус. – Там говорится ровно то, что имеется в виду. Что Башня сперва была нематериальна, лишь видима Биаллу. Но благодаря его эзотерическим практикам Башня материализовалась, то есть, «стала», как он выразился.

– Понял, – покраснел Бин. Вот ведь надо же так – в очередной раз выставил себя дураком перед Мэйлинн!

– Весьма странная процедура, – пробормотал Кол. – Если Башня – проявление богов на земле, то к чему все эти сложности? Как это может помочь?

– А как, любезный мой центурион, вам может помочь думать почёсывание в затылке? – откликнулся Каладиус. – Ведь очевидно же, что – никак. Однако люди тысячелетиями продолжают чесать затылок, когда задумываются. Так и здесь. Я убеждён, что есть и другие способы найти Башню, но нам они, увы, не известны.

– А этот способ мы что – уже признали удачным? – саркастически усмехнулся Кол.

– Да, молодой человек! – довольно резко отрезал маг. – Поскольку он – единственный из известных нам.

Бин хотел было съязвить по поводу соотнесения понятий «Кол» и «молодой человек», но решил, что на сегодня он уже достаточно выставлял себя на посмешище, начиная ещё с его легендарного храпа. Так что он вовремя прикусил язык, продолжая внимать разговорам более сведущих собеседников.

– И за все эти пять тысяч лет никто не пытался повторить опыт Биалла Пивилийского? – тихо спросила Мэйлинн, отрываясь от тяжёлых раздумий.

– Наверняка пытались, – тут же ответил Каладиус. – Мне, во всяком случае, известен как минимум один такой случай, поскольку это было на моей памяти. Лет этак четыреста-пятьсот назад Латионская Академия Высоких Наук организовала беспрецедентную экспедицию. На неё были выделены просто чудовищные средства. Академикам удалось раздобыть нужное количество мангила, в точности воспроизвести все манипуляции Биалла. Можно сказать, они пошагово исполнили каждую строчку из этого фолианта…

– И что? – видя, что маг замолчал, почти одновременно спросили все трое.

– Естественно, ничего! – усмехнулся Каладиус. – У них ничего не вышло. Но не отчаивайтесь, госпожа, – воскликнул он, видя, как поникла лирра. – По моему разумению у них ничего и не могло получиться. Я был убеждён в этом с самого начала.

– Это почему же? – полюбопытствовал Кол.

– Да потому, что Башня не может являться «из научного интереса»! – хлопнув ладонью по книге, вскричал маг. – Нельзя заставить бога явить себя лишь затем, чтобы несколько книжных червей написали об этом научные трактаты!

– Но ведь Биалл…

– Биалл искал Башню, а уж затем описал это, а не наоборот! Он действительно её искал, как сейчас это делает наша дорогая Мэйлинн. И поэтому то, что не вышло у этих горе-учёных, может получиться у нас!

– У нас? – удивлённо подняла глаза Мэйлинн.

– Ну конечно же! – вставая, сказал Каладиус. – Неужели вы хотите, чтобы я продолжал сидеть в своём подземелье и смотреть на этот водопад, пока вы станете искать самое невероятное чудо в мире? Конечно, я пойду лишь в том случае, если вы, дорогая, мне позволите.

– О, мессир! – вскакивая, воскликнула Мэйлинн. – Я не только позволяю, я прошу вас отправиться с нами, если для вас это не будет в тягость!

– Ну, значит тогда и договорились! – хлопнув в ладоши, довольно сказал маг.

– Ну теперь-то я просто уверен, что у нас всё получится! – от души хлопая Бина по плечу, воскликнул Кол. Бин смог лишь ухмыльнуться, потирая ушибленную руку.

– Я с ним никуда не пойду! – в голосе Бина звенели истерические нотки.

– Не волнуйся, дружок, – Варан ощерился беззубой улыбкой. – Я вовсе не держу на тебя зла за то, что продырявил мне спину.

– Послушай, дружок, – Кол буквально выплюнул последнее слово. – В твоём положении я бы вёл себя тише воды и ниже травы. Ты сам только что произнёс тут пафосную речь о том, что тебе нельзя верить. Кстати, мог бы и не распинаться – лично я и без того не поверил бы тебе ни на йоту. Я достаточно повидал таких как ты на своём веку. Человек без совести и принципов может сколько угодно клясться, вот только клятвы его ничего не стоят. Если хотите знать моё мнение, – обратился он уже к остальным. – То его ни в коем случае нельзя брать с собой. Путешествие и так может выдаться опасным, и мне не хотелось бы ежесекундно оглядываться, чтобы проверить, не заносит ли кто-то из моих спутников кинжал за моей спиной. Я буду говорить честно. Будь моя воля, я бы предпочёл просто убить этого человека. И это не доставило бы мне удовольствия. Но я бы чувствовал себя спокойней. Точно так же, как я прикончил твоего подельника, дружок, – взглянув прямо в глаза Варану, закончил свою речь Кол.

– Его звали мастер Дор, – ядовито улыбнулся Варан. Он чувствовал себя крысой, загнанной в угол. Шансы пережить этот день казались ничтожными, поэтому его вдруг захлестнуло какое-то залихватское желание умереть красиво. – Спасибо, что сообщили мне его судьбу, центурион Брос, а то я, признаться, слегка волновался. Мне ведь пришлось оставить его столь неожиданным образом, – очередная убийственная ухмылка в адрес Бина.

– Жаль, что я не добил тебя тогда! – брызжа слюной, закричал Бин.

– Я тоже сожалел об этом, не скрою. Но теперь уже нет, – Варан постарался изобразить ещё более леденящий душу оскал. Ему даже стало несколько смешно – он словно бы участвовал в неком гротескном конкурсе лицедеев, где главным призом была смерть.

– Уверен, что вскоре ты будешь жалеть об этом ещё с большей силой! – Кол, обычно такой взвешенный, совершенно вышел из себя. Он вскочил, его кулаки были судорожно сжаты, на скулах вздулись желваки от яростно стиснутых зубов, а на лбу запульсировала вздувшаяся вена.

– Кол, прекрати! – воскликнула Мэйлинн. – Перестань! Ты же видишь, он провоцирует тебя!

– Дорогой друг, действительно, – заговорил Каладиус. – Признаться, не ожидал от вас подобной реакции. Вспыльчивость нашего юного друга Бина вполне понятна и простительна. Но вы… Где же ваша рассудительность? Неужели вы не видите, что происходит? Нет, дорогая моя Мэйлинн, это не любезный мастер Варан провоцирует ваших друзей. Точнее, не он один. Это они первыми спровоцировали его, загнали его в угол, заставили показать зубы, – Каладиус сделал вид, что не заметил, что его слова о зубах выглядели скорее как насмешка. – Любезный мастер Варан искренне, я убеждён, от всего сердца принёс нам клятву верности, но у вас, любезный Кол, и у вас, мой юный Бин, не хватило широты души и благородства принять её. И что же прикажете делать человеку, чьи искренние уверения в верности и дружбе пропали втуне? Он просто надел на себя ту маску, которую вы хотите видеть!