— Я знаю, почему ты всегда столь холодна.

— Сказала же, что ты не сможешь отвлечь меня. Кроме того, я не все время холодна. Я помню два момента, когда едва не сгорела заживо.

Он искривил губы, хотя жар в его взгляде все нарастал.

— Да, не все время.

— Тогда почему? Из-за холодного воздуха?

От ее сухого тона настоящая улыбка расцвела на его губах. Все нервные окончания в ее теле заискрили, обдавая девушку электрическим током и согревая.

Улыбка, ах, эта улыбка. Столь же пьянящая, как и его ласки.

— Ты портал на небеса и в Ад одновременно.

Он наклонился… ниже… ниже… его губы коснулись ее уха.

Девушка содрогнулась.

— Временами твой дух соединяется с загробным миром, наполняя образами твой разум.

Она неверяще покачала головой.

— Если бы это было правдой, я была бы холодна всю свою жизнь. Но после нашей встречи я более не испытываю этого останавливающего сердце ощущения холода.

— Должно быть я… — он прикрыл на миг глаза, явно подыскивая подходящее слово, — ключ к тебе. Каждый раз, когда я с тобой, я возношусь на небеса.

Теперь настала ее очередь улыбнуться.

— Это просто означает, что я гораздо лучше в постели, чем сама думала. — Сначала они думали, что она Всевидящее Око. Теперь портал? Эй, я абсолютно обыкновенная — не учитывая небольшую сумасшедшинку — девушка.

По крайней мере, она об этом молилась. Она не хотела быть ничем другим. Она не хотела, чтобы ее преследовали всю ее оставшуюся — краткую? — жизнь. Проклятье, она заслужила отдых и покой. Вместе с Рейесом. Они могли бы поехать на побережье, поваляться на белом песочке, а он мог бы сыграть роль ее массажиста.

— С помощью тренировок ты, скорее всего, сможешь научиться управлять своими видениями. Самой решать, куда отправляться: в Рай или в Ад. Самой решать, как долго там оставаться и за кем наблюдать.

К середине его речи она начала качать головой. Пот выступил на ее коже, хотя холод вернулся в кровь.

— Не хочу больше об этом говорить. Я хочу, чтобы ты, в конце концов, снял эту треклятую рубашку!

Он склонил голову к плечу, но не подчинился.

Ладно. Он хочет обойти тему мазохизма, что ж, тогда она подкинет ему нечто похуже. Может быть, тогда он будет умолять ее поговорить о своих последних ранах.

— Послушай. Ты кончаешь со мной каждый раз, и потому я могу судить, что ты режешь себя не так много. Это совсем не похоже на то, что приходилось делать с тобой другим женщинам. Это должно означать, что твой демон практически усмирен, когда ты со мной. Правда?

Он колебался, подозрительно поглядывая на нее и сдержанно кивая.

Она исполнилась изумлением, потому что просто высказала догадки. Если демон успокаивается рядом с нею, как ни с одной другой, то это должно означать, что что-то происходит, что-то важное. Неужели она — портал?

— Если я Око и портал, то это дает повод утверждать, что я отправляю куда-то твоего демона, когда ты со мной, вернее сказать — во мне.

Его челюсть отпала.

— Я думала, куда девается твой демон. Кто знает, может быть, он путешествует в Ад и навещает своих дружков. Хочешь проверить теорию на деле?

Он ошеломленно подался назад.

— Я… я…

— Это хорошие новости, — она шагнула к нему. — Правда? Ты можешь быть со мной без страха, что уничтожишь меня.

— Не смею надеяться, — надломлено прошептал он. — Сама знаешь, что случается, когда люди испытывают надежду.

Черт.

У нее не был заготовлен ответ на это.

— Хотела увидеть мои раны?

Повисла тяжелая тишина. Мужчина замер, затем бросил пакет и вцепился в край рубашки. Стянул одежду через голову, обнажаю торс.

— Смотри.

Ее план сработал. Но все же она поняла, что ей хотелось бы продолжить начатый разговор. Она высказала несколько прекрасных соображений.

Но затем она увидела шрамы, покрывающие всю его грудную клетку, кое-где даже затрагивающие татуировку-бабочку. Длинные и короткие порезы перемежались в исполненном боли рисунке.

— Ты сделал это с собой? — напряженно спросила она.

— Да.

Доверится ли он ей когда-нибудь настолько, чтобы принять ее помощь?

«Нет, скорее всего», — подумалось ей, и разочарование тяжким грузом легко на девичьи плечи. — «Разве что…»

Очень скоро она сможет его удивить. Если она будет в силах отослать прочь его демона, то у него не будет потребности в боли. Он нуждался в душевном спокойствии. Лишь поранив его, она сможет доказать, что в состоянии причинить ему боль, выполнять его желания и не превратиться в жаждущую боли маленькую развратницу.

С этой мыслью она распластала ладонь на его груди и толкнула. Хотя она сильна, но он сильнее, и этот удар не сдвинул бы его с места, если бы он не поддался.

Он поддался.

— На сегодня хватит, — заявила она и захлопнула дверь ванной прямо перед его носом.

Женщины.

Поймет ли их когда-нибудь Рейес?

Он заботился о Данике, не подпуская ее к темной стороне своей жизни, а она смотрела на него абсолютно предательским взглядом. Даже сейчас — два часа спустя — этот взгляд преследовал его.

А если она права? А если демон Боли покидает его, когда он с ней?

Осмелится ли он подтвердить столь невероятное предположение? Случится ли непоправимое, если она ошибается?

Он просто терялся в догадках.

— Ты в порядке? — спросил он у девушки.

Та кивнула. Она была непривычно молчалива, пока они продвигались по тротуарам городка на просторах Оклахомы, изо всех сил стараясь оставаться в тени высоких зданий из красного кирпича, чтобы не попадаться на глаза других пешеходов. Легковые автомобили и грузовики проезжали мимо. Они не заметили Ловцов или кого-нибудь, кто бы слишком пристально наблюдал за ними.

— Еще совсем немного, — сказал он, беря ее за руку. Немногим ранее Торин прислал ему и-мейл с местонахождением женщин. Они по-прежнему оставались все вместе.

Даника опять кивнула, от чего ее конский хвост забавно подпрыгнул. Ее лицо было бледным и осунувшимся, и она сделала вид, что не заметила его руки.

Рейес ненавидел, когда она была такой.

Он страшился того, что случится, если — когда? — она узнает, что ее бабушка убита и похоронена, и именно по этой причине она остается на одном и том же месте.

Возродится ли в Данике ее ненависть к нему? Набросится ли она на него с криками или будет искать у него утешения?