— Фин, ты жаждешь его погибели или его крови?

— И того и другого, как и ты, Брэнна. Ты же не станешь проливать его кровь ради выгоды или удовольствия.

— И ты не станешь.

— Вот и я о том же. Мы и не будем. Но для защиты вас троих, для защиты света от темных сил мы ее прольем — и даже хуже. Почему не получить удовольствие в придачу? В конце концов ведьме ничто человеческое не чуждо.

— Тут я с Фином согласен, — поддержал Бойл. — Айона мне не чужая. И все вы мне как родные. Я буду биться и за нее, и за вас. В стороне не останусь.

— Целиком и полностью поддерживаю, — поддакнула Мира. — Словом, решено. — Она сложила руки на коленях. — Итак, насколько я поняла: через неделю мы все, включая лошадей, птиц и собак, отправляемся во сне на несколько столетий назад. Я стану петь и, как в сказке про Крысолова и крыс, выманю Кэвона. Трое из нас вступят с ним в бой, трое других произнесут заклятье, чтобы его уничтожить. Когда дело будет сделано, мы откланиваемся и просыпаемся уже здесь, где нам придется раскланиваться снова, по случаю победы над мировым злом. После чего, как я понимаю, мы все идем в паб веселиться.

— Коротко и ясно, — похвалил Коннор.

— Тогда ладно. Предлагаю теперь пустить виски по кругу, раз здесь все такие одержимые. — Она выдохнула, взяла печенье и надкусила. — По крайней мере, как уже было сказано, одна из нас печет восхитительное имбирное печенье.

Довольный, Коннор разлил всем виски, поднял стакан и чокнулся с Мирой.

— Победим мы или потерпим неудачу — все равно нет других таких ребят, с кем я готов идти в бой. Так что… к черту все! Будем.

Все выпили.

И закипела работа, и нешуточная. Брэнна почти не выходила из мастерской. Она либо сидела уткнувшись в колдовскую книгу — будь то книга Сорки, ее прабабки, или ее собственная, — либо находилась у стола, испытывая разные отвары или составляя заклинания.

Когда получалось, к ней присоединялся Коннор, или Айона, или Фин. Мира все больше исполняла разные поручения помельче — принести, отнести, приготовить — и иногда делила их с Бойлом.

Как только позволяло время, она вытаскивала кого-то из троих на тренировку по фехтованию.

И все они напряженно вглядывались в лес, в поля и дороги в поисках хоть какого-то знака.

— Уж больно тихо. — Мира с легкостью парировала выпад Коннора, которого наконец сумела оторвать от работы и колдовства и вытащить на тренировку.

— Он наблюдает и выжидает.

— И все, правда? Он выжидает. Я уже сколько дней и тени его не видала. Держится на расстоянии. Он ждет, пока мы сделаем ход, поскольку догадывается, что мы к нему готовимся.

Она уколола, сделала обманный выпад и еще чуть-чуть — и выбила бы меч из его руки.

— Ты совсем невнимателен, — упрекнула Мира. — Если бы эти клинки не были заколдованными, ты бы уже красовался без уха.

— Тогда твой голос звучал бы для меня вдвое тише — вот была бы жалость!

— Коннор, мы должны напасть.

— У нас же есть план, Мира. Терпение!

— Дело не в терпении, а в стратегии.

— В стратегии, говоришь? — Коннор повел свободной кистью и устроил небольшое завихрение в воздухе. Мира отвлеклась, он воспользовался этим, сделал выпад и приставил меч к ее горлу. — Ну, как тебе?

— Если ты решил жульничать…

— А Кэвон, конечно, будет играть по правилам.

— Я тебя поняла. — Она отступила. — Я что хочу сказать? Надо схитрить. — Мира нанесла укол, отскочила и снова уколола. — Заставить его думать, что мы пошли в атаку, и даже немного поддаться — пусть решит, что одно или два очка за ним. Он будет думать, что мы свой ход сделали, а когда мы выступим по-настоящему, это станет для него неожиданностью.

— Хмм… Любопытно. Что-то конкретное имеешь в виду?

— Кто из нас ведьмак, ты или я? Вот ты и твои сестрицы и должны придумать, как и когда это сделать.

Она опустила меч и стала продумывать идею, только еще зреющую в ее голове.

— А что, если нам сделать это прямо тут — рядом с домом, куда мы можем отойти, поскольку отступление будет составной частью плана. Пусть думает, что он обратил нас в бегство.

— Конечно, верится с трудом, но мне твоя идея, кажется, ясна. А ну, пошли! — Коннор схватил ее за руку и привел в мастерскую, где Брэнна через воронку заливала в узкий флакон бледно-голубую жидкость, а Айона толкла в ступке сухие травы.

— У Миры есть идея.

Брэнна сосредоточенно следила, как жидкость тонкой струйкой вливается в сосуд.

— Я еще предыдущую идею не проработала.

— Брэнна, все просто отлично! — Айона остановилась. Брэнна закупорила флакон хрустальной пробкой.

— И сколько на твоем счету сонных заговоров на шестерых человек и их животных?

— Это будет первый. — Но Айона сияла. — И он превосходный. Жаль, вы не видели эти звезды, — повернулась она к Коннору с Мирой. — Когда она закончила, над чашей поднимались и кружились крошечные голубые звездочки.

— Да, кажется, получилось. — Брэнна потерла поясницу. — Как ты посоветовал, Коннор, я добавила аметиста, и, думаю, это было правильно. Теперь дня три, не меньше, чтобы зелье настоялось без доступа света.

Она взяла флакон и убрала в шкаф.

— Давай я тебе чаю заварю, — предложила Айона, но та покачала головой.

— Спасибо, не надо. Я в последние дни чаю на полгода вперед выпила. Я лучше выпью вина.

— Тогда мы все его выпьем, а ты выслушаешь, что Мира придумала. А еще лучше… у тебя нет настроения приготовить что-нибудь вкусное? — Коннор изобразил победную улыбку. — Разве ты не соскучилась по своей кухне, моя радость? Такую идею, какая пришла Мире, лучше обсуждать за доброй тарелкой супа, в присутствии всех.

Мира ткнула его в бок.

— По-моему, идея хороша и надо, чтобы ее услышали все. Но суп и я могу сварить, пока вы тут вино распиваете.

— Я сама сварю, поскольку, хоть мой брат и думает желудком, я действительно соскучилась по своей кухне. Тем более что в саду еще полно овощей. — Она повернулась к Коннору: — Иди-ка нарви!

— Чего желаете?

— Всего и сразу. Что будет, из того и сварю. А ты, Мира, раз тебя посетила такая замечательная идея, сядь и расскажи мне, пока я пью вино. Не вижу причин, почему мне надо дожидаться всех. Айона, бросай все. Потом доделаем. Давай немного поколдуем на кухне.

Мира проследовала за ними и принялась рассказывать, на ходу дорабатывая какие-то детали. Когда прибыли остальные, ее план был заметно усовершенствован.

— Итак, — заключила она, — если мы сделаем это сейчас, можно сказать, ничем не рискуя, мы заставим его думать, что мы свою атаку предприняли, провалили или по меньшей мере потерпели частичную неудачу. Мы вынуждены отступить в дом — где мы надежно защищены. Типа — бежали, поджав хвост, понимаете? И в страхе. Если он обратит нас в бегство, то никак не подумает, что мы готовим новое нападение через считаные дни.