– Она шпионила за нами, – сказал он. – Я ее отследил. Не думаю, что капитан Двадцать четвертого легиона выступает против тебя, Девять Гибискус. Я думаю, это кто-то в министерстве, а Шестнадцать Мунрайз их очень эффективный агент. Например, она знает про инородцев не меньше нашего. Пожалуй, даже побольше любого, кроме уполномоченного и Дзмаре. Если бы Шестнадцать Мунрайз не пыталась узнать еще больше, она бы уже полдня назад вернулась на «Параболическую компрессию».

– Значит, она шпион?

– Шпион, чьи глаза должны смотреть наружу, но чьей-то чужой рукой были направлены внутрь, – сказал Двадцать Цикада, и это было афористически даже для него. Но Девять Гибискус поняла его намек. Шестнадцать Мунрайз провела первые пять лет своей флотской карьеры политическим офицером на том самом корабле, которым теперь командовала – на «Параболической компрессии». Политические офицеры размещались по приказу заместителя министра Третьей Ладони – службы внутренней безопасности министерства войны.

– Ты думаешь, она до сих пор в Третьей Ладони? Не просто отслужила там, будучи кадетом?

Двадцать Цикада улыбнулся, один угол его рта перекосило.

– Я думаю, что Третья из Шести Раскинутых Ладоней хотела бы перевести тебя на более контролируемую орбиту, чем нынешняя, а капитан Флота Шестнадцать Мунрайз крючок что надо.

– Пчелиный Рой, она не мой тип.

Он фыркнул.

– Ну да, ты любишь, когда побольше мяса и маскулинности, я в курсе. Она крючок другого типа. Тот, что отвлекает от нашего реального врага, заставляет ошибаться. А мы не можем себе позволить ошибиться в этой войне, никак не можем. Не можем, если не хотим узнать, как поют похоронные песни на множестве других планет, кроме Пелоа-2.

– Считай, что предупредил меня, – сказала Девять Гибискус. – И убери ее поскорее с моего корабля, ладно?

– Я могу попытаться, – начал было Двадцать Цикада, но тут и его, и Девять Гибискус облачные привязки испустили резкий звон: приоритетное сообщение. Вести с Пелоа-2 наконец-то пришли.

* * *

Конечно, ему пришлось ждать. Император все время была занята, как и положено императорам, его предок жил точно так же. Восемь Антидот видел его только на каких-либо событиях либо поздно вечером. Однажды их встреча состоялась на рассвете, когда он вошел в спальню к Восемь Антидоту, взял его за руку и они пошли гулять в сад, как отец с сыном, а не как предок и его девяностопроцентный клон. Он тогда был очень маленьким. Предок-император сорвал цветок настурции, красный, и вплел его в волосы Восемь Антидота, а когда тот сказал, что ему нравится, предок добавил еще зеленый и оранжевый, и Восемь Антидот носил их у себя в волосах, пока они не пожухли и не пришлось помыться.

Это случилось давно даже для него, которому и стукнуло-то всего одиннадцать.

Лишь около полуночи Девятнадцать Тесло смогла принять его, и в этот час она хотела видеть его в ее собственных покоях. Она послала ему инфокарту с сообщением – белого цвета, такими никто, кроме нее, не пользовался. Инфокарта лежала в слоте для писем за дверью комнаты Восемь Антидота, словно он был взрослым человеком, который получал почту. Он вскрыл печать, и изнутри посыпались голографические глифы, простые и приглашающие: «Приходи, если еще не спишь». А ниже глиф ее подписи, тот же, что и на печати инфокарты. Заголовка нет.

Ну, они были чем-то вроде семьи, к тому же она запросто, не спрашивая разрешения, приходила в его спальню, а потому в подписи «Девятнадцать Тесло» под письмом не было ничего странного. То есть, конечно, было: это была одна из мелочей, которые вызывали у Восемь Антидота вопрос, когда человек полностью перестает быть ребенком и становится чем-то иным? Он положил вскрытую инфокарту в ящик своего стола, чтобы посмотреть ее потом еще раз, если возникнет желание. Если ему когда-нибудь потом захочется подумать, каким простым, ясным и дружеским было это послание.

Император жила в тех же покоях, что и его предок, и император перед предком, и еще куча всяких других императоров, но это вовсе не означало, что покои выглядели так же, как шесть месяцев назад. Его предок-император любил, чтобы в покоях было множество маленьких красивых штучек, яркие цвета, голубой, цвет морской волны и красный, на полу передней гостиной лежал ворсистый плетеный ковер с рисунком в виде лотосов ручного вязания – подарок от семей Западной арки. У Девятнадцать Тесло вкусы были иные. Она любила книги – манускрипты, не только инфокарты. Книги, а еще камни, прозрачные срезы камней, на стенах повсюду были коробочки с ними. Ковер с вязаными лотосами висел на одной из стен, а не лежал на полу, так что теперь можно было видеть голые мраморные плиты с изображениями каких-то вымышленных городов. Этот пол существовал столь же долго, как и весь Дворец-Земля.

Император, Ее Великолепие Девятнадцать Тесло, Чье Милостивое Присутствие Озаряет Комнату Подобно Блеску Ножа, сидела в кресле и читала одну из своих книг. Она подняла глаза, когда вошел Восемь Антидот, и похлопала по подлокотнику такого же кресла, стоявшего наискосок к ее.

– Садись, – сказала она. – Извини, что заставила столько ждать, но сейчас единственное время, когда мы можем поговорить, не сильно опасаясь, что нас прервут какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства.

Восемь Антидот сел. Кресла были обиты костно-белым бархатом с ворсистой подложкой, имели орнамент в виде серо-золотистых дисков. Он всегда боялся пролить на них что-нибудь.

– Ничего страшного, Ваше Великолепие, – сказал он. – Я знаю, императоры не спят. Мне не помешает некоторый практический опыт, пока есть возможность его получить.

Она не улыбнулась. А ему хотелось, чтобы она улыбнулась в ответ. Но она только положила книгу на стеклянный столик между двумя креслами – эту книгу, написанную автором по имени Одиннадцать Станок, он видел впервые. Император смерила его ровным взглядом прищуренных глаз. Между ее бровями появилась крохотная линия, которой раньше там не было.

– Что ты хочешь мне рассказать? – спросила она. Он ожидал совсем другого вопроса. Этот означал, что ему придется выбирать самому.

Он мог начать с Одиннадцать Лавра в саду, рассказать императору, что министерства войны и информации – или их части – сильно не любят друг друга. Но император, вероятно, уже знала об этом, к тому же этот рассказ повлечет за собой необходимость сообщить об угрозах в его адрес со стороны Одиннадцать Лавра и отношении к этому. Восемь Антидот не хотел начинать с такого – она бы решила, что он жалуется и просит ее урегулировать ситуацию, а он отнюдь не желал, чтобы Девятнадцать Тесло решала его проблемы.

Он открыл рот, и из этого вышло:

– Посол Махит Дзмаре находится на флагманском корабле яотлека Девять Гибискус.

Девятнадцать Тесло цокнула языком.

– Как же ты узнал об этом? – спросила она.

– Ее привезла туда специальный уполномоченный министерства информации, – сказал он. Нельзя сказать, чтобы это было ответом на вопрос. Как выяснилось, быть шпионом очень непросто, когда приходит время делиться секретами, которые ты вызнал и очень, очень хотел бы оставить при себе. Но как минимум факт, что Дзмаре привезла агент министерства информации, казался сведением, которым он должен поделиться.