Долли по-прежнему не открывала глаз, но ее лицо расслабилось, и герцогу показалось, что она отдалась новым ощущениям. Руки Чарльза скользили по ее телу, нежно поглаживая шелковистую кожу. Он поставил на ладонь маленькую ступню с высоким подъемом и прижался к ней губами. Целуя все пальчики по очереди, он не сводил глаз с лица жены, наблюдая, как на нем отражаются те чувства, что она испытывает. Испуг напряженной тенью больше не искажал прекрасные черты, наоборот, губы девушки слегка приоткрылись, грудь часто вздымалась, а на щеках играл нежный румянец.

— Посмотри на меня, милая, дай мне увидеть твои глаза, — попросил герцог.

Глаза Долли послушно распахнулись, и он увидел в них не только смущение, но и легкую дымку страсти, пробуждающейся в жене.

— Почему? — тихо спросила она.

— Что, дорогая? — переспросил герцог, наклоняясь.

— Почему ты изменил решение и хочешь быть моим мужем на самом деле?

— Потому что люблю тебя, — просто ответил Чарльз и, не дожидаясь ее ответа, припал к теплым полураскрытым губам.

Долли сразу ответила ему, и страсть раскаленной лавой вскипела в герцоге. Не в силах оторваться от этого сладкого рта, он подхватил свое мокрое сокровище на руки и понес жену к постели. Долли стиснула его шею и прижалась к нему всем телом. Муж положил ее на покрывало и, встав на колени перед постелью, начал осыпать ее лицо, плечи и грудь поцелуями.

— Пожалуйста, не отталкивай меня, я так хочу тебя, просто сгораю в огне, — как в бреду, шептал он между поцелуями, чувствуя, что последние остатки разума покидают его, затопленные лавиной бешеной страсти, бушевавшей в крови.

Сила этой страсти передалась Долли, и она неосознанно начала отвечать на ласки мужа. Ее руки зарылись в черные кудри Чарльза, а потом заскользили по его плечам и шее. Застонав, он рванул на себе мокрую рубашку и быстро начал раздеваться. Почувствовав, что нежные руки мужа оставили ее тело, Долли сразу ощутила себя осиротевшей. Она нетерпеливо распахнула глаза и, увидев, что Чарльз ложится рядом, почувствовала радостное облегчение. Она сама потянулась к мужу, прося поцелуя, и с готовностью раскрылась навстречу его ласкам. Казалось, его рот и руки были везде, и там, где он касался ее кожи нежным прикосновением пальцев, через мгновение оказывались его губы. Странный жар, разрастаясь, уже охватил всё тело Долли — это была неимоверно сладкая мука, она металась под горячими поцелуями мужа, чувствуя, как внутри нее зарождается новое, непередаваемо прекрасное ощущение, от которого трепетала каждая ее жилка. Руки мужа нежно развели ее ноги, и девушка сама открылась ему навстречу, древнейшим инстинктом женщины поняв, что нужно делать.

Чарльз начал целовать ее грудь, посасывая и покусывая соски. Его искусные пальцы проникли в лоно жены и начали гладить нежные, влажные складки, делая ее ощущения все более острыми и яркими. Долли показалось, что внутри нее расцветает огненный цветок. Она даже чувствовала, как маленький бутон огня лопается, появляются новые горячие лепестки, а цветок разрастается и раскрывается, опаляя ее невероятным ярким наслаждением. И когда муж мощным толчком вошел в ее распаленное влажное лоно и замер — она почти не ощутила резкую короткую боль, все ее тело содрогалось под волнами наслаждения, накатывающими одна за другой. Долли закричала и начала выгибаться навстречу мужу, встречая его ритмичные вторжения, усиливая и продлевая это невероятное ощущение. Чарльз ответил ей хриплым стоном, и с последним, мощным толчком он, припав к губам жены, взлетел вслед за ней на вершину наслаждения…

Вдавленная тяжелым теплым телом герцога в мягкую постель, Долли чувствовала невероятную близость с мужем. Она была так счастлива, что боялась пошевелиться, чтобы не нарушить светлую гармонию, возникшую между ними. Чарльз, обняв ее, повернулся на бок и прижал к себе.

— Счастье мое, я люблю тебя, — тихо сказал он в темные волосы, целуя макушку жены.

— Я тоже тебя люблю, — неожиданно для самой себя ответила Долли, и тут же поняла, что это — правда.

Потрясенное лицо мужа появилось перед ее глазами, он всматривался в ее черты, боясь поверить тому, что услышал.

— Я люблю тебя, — повторила Долли, и сияющая улыбка женщины, которая уверена во взаимности мужа, озарила ее лицо.

— Боже, я даже не мог на это надеяться!.. — прошептал герцог и нежно прижал жену к себе.

Он начал покрывать легкими поцелуями ее лоб, брови, глаза и, наконец, коснулся губ. Сейчас в этом поцелуе была такая всепоглощающая нежность, что Долли показалось, что он коснулся губами ее сердца, а любовь сделала их одним целым.

— Когда ты понял, что любишь меня? — тихо спросила она мужа.

— Перед свадьбой, но я полюбил тебя с первого взгляда, когда увидел, как ты веселилась на мостике вашего корабля, обогнавшего мой, — сказал Чарльз и нежно провел рукой по тяжелым темным локонам, разметавшимся по подушке.

— А я поняла это только сегодня, хотя, наверное, любила тебя уже давно, не понимая этого. Мне было так хорошо с тобой на нашей свадьбе — если бы я тогда разобралась в своих чувствах, у нас была бы настоящая брачная ночь.

— Милая, я еле выжил тогда, слушая тишину в твоей спальне — вторую такую ночь я бы уже не пережил, мне легче было бы застрелиться, — с нежным смехом сказал герцог и прижал к себе жену, глядя в прозрачные зеленые глаза, сияющие нежностью.

— Зато теперь у нас есть две знаменательные даты: наша свадьба и день нашей первой близости, — заявила Долли, прижалась к груди мужа и закрыла глаза.

— Ты — как всегда мудра, моя Лисичка, — прошептал Чарльз, целуя черные ресницы, крыльями бабочки опустившиеся на щеки.

— Тогда в кабинете ты так и не сказал мне, что чувствует муж, имеющий красивую жену… — сонно пробормотала Долли.

— Не знаю, как остальные, но я чувствую, что люблю тебя больше жизни.

— Как хорошо, — прошептала его жена и заснула.

Герцог долго лежал рядом, глядя на ангельски прекрасное личико своей любимой. Наконец, он, стараясь не потревожить, укутал Долли одеялом и, зарывшись лицом в локоны цвета красного дерева, заснул, обнимая жену.

Счастье накрыло Долли теплым шатром. Жаркие ночи, которые приносили всё больше наслаждения, сменялись нежными днями, когда она искала Чарльза по дому только затем, чтобы взглянуть в темные веселые глаза или услышать его ласковый голос. Глубокой ночью после страстных ласк она засыпала в нежных объятиях мужа, а на рассвете он будил ее горячими поцелуями, чтобы вновь начать все сначала.

— Счастье мое, — шептал он в полураскрытые, горячие от страсти губы жены, — я даже не догадывался, что могу так безумно хотеть женщину. Ты — колдунья с зелеными глазами, приворожившая меня одним взглядом.

Долли смеялась тихим грудным смехом и крепче обнимала своего герцога, и их взаимная нежность делала обладание друг другом еще ярче и прекраснее, чем раньше.