— Кому, как не тебе… — бормотала она, прижимаясь лицом к его черному льняному костюму.

Алекс взял Шан за подбородок.

— Я так и думал, что ты переживаешь. Я сейчас подвозил Макса и решил: дай-ка проверю, как ты… — Он обхватил заплаканное лицо Шан ладонями, взглянул ей в глаза и нахмурился: — Что у тебя было вчера на ужин — бутылка «Сансера»?

«А что кроме нее?» — подразумевал его вопрос. Шан скривила рот: Алекс уже два или три раза становился свидетелем ее кризов.

— Шан, послушай меня! Макс уже в норме — сегодня утром он выглядел просто молодцом и с гордостью собирался показать одноклассникам свое героическое ранение. Мне кажется, они сделали это нарочно — чтобы предупредить, но вовсе не навредить. Не обвиняй себя: не в твоей натуре видеть кругом одних прохиндеев. И все же мне очень нужен Кэлвин. Надеюсь, он прояснит хоть что-нибудь. От него по-прежнему ни звука?

— Вообще ничего. Я даже звонила в общежитие его колледжа. По сотовому он не отвечает, а в квартире никто не берет трубку. Неужели все уже разъехались на Пасху?

Видя, как недоверчиво качает головой Алекс, она призналась:

— Мне даже страшновато за него.

— Что ж, может, ты и права…

Алекс задумался. Если они сочли, что у Кэлвина есть потаенные мысли относительно их «крестового похода» или служения их идеологии, его положение могло оказаться весьма незавидным — в зависимости от того, насколько он осведомлен об их замыслах. Но не следовало отвергать и предположение, что Кэлвин — виртуозный посредник, убедивший Алекса отдать своим сообщникам ценные рукописи Джона Ди под предлогом заботы о Люси, что позволило им без лишних осложнений завладеть добычей. Алекс до сих пор не мог определить для себя, каковы истинные симпатии троюродного брата. Саймон предполагал наличие оппортунистической подоплеки в отношениях Кэлвина к своим пособникам и их идеям, но все же тот вполне мог оказаться действующим членом партии «вознесенцев». Ни одним из этих соображений, впрочем, он не стал делиться с Шан.

— В последний раз ты общалась с ним в субботу. И что, с тех пор ни слова?

Она энергично замотала головой, так что локоны выбились из прически:

— Перед этим мы поссорились, и он заявил, что хочет остаться один на денек-другой. Раньше он так никогда не делал. Мы встречаемся уже восемь или девять месяцев, и я сказала бы, что это совсем не в его характере. Но вероятно, я недостаточно хорошо его знаю. Возможно, Кэлвин догадался, в каком я сейчас смятении, и самоустранился.

Алекс задумчиво взглянул на Шан, неуверенный в ее истинных чувствах к Кэлвину.

— Послушай, я плохо припарковался и уже опаздываю на работу, но за тебя я волнуюсь. Если нужно, чтобы я остался, то я позвоню и объясню, что у меня экстренный случай. Или же я могу звонить тебе время от времени.

Шан встретила взгляд его глаз — зеленых, а не светло-карих, как у брата, — и не сдержала улыбки: их неистощимая энергия не раз служила ей источником бодрости.

— Алекс, я как-нибудь справлюсь, а ты поезжай в свою больницу. Если что-то прояснится, я позвоню. И вообще, спасибо, что заглянул. Мне это было очень нужно.

— Ладно, потом поговорим. Сегодня я в колледже, а потом ужинаю с Люси. Но если нужно, звони. И выпей воды. Алкоголь обезвоживает, к тому же это сильнейший депрессант. Мне кажется, до вина было что-то еще?

Незаметно оглядывая кофейный столик в поисках отгадки, Алекс ждал, что она вспылит или проворчит что-нибудь, но Шан не приняла приглашения к откровенности, и он передумал читать ей нотацию.

— Приготовь себе что-нибудь на завтрак, а потом ложись в постель. Сегодня ночью ты забыла выспаться. — Он обнял ее на прощание и уже собирался идти, как вдруг обернулся: — Поужинаешь с нами завтра вечером? Ты не занята?

— Нет, конечно, если Кэлвин не появится.

— Тогда приходите оба. Я приведу Люси, и все вместе отправимся в какое-нибудь классное местечко. Она будет рада увидеться с тобой, а мне надо побеседовать с Кэлвином. Если к тому времени ничего не произойдет, мы подумаем, что делать. В любом случае я сначала позвоню, а зайдем мы за тобой примерно в семь.

Алекс не желал слушать никаких возражений. В мае он навестил ее через час после того, как Уилл возник на пороге его квартиры, чтобы сообщить о разрыве с Шан. Тогда Алекс испугался, как бы она в одиночку не натворила чего. Он застал ее в самом мрачном отчаянии, о чем, впрочем, не стал говорить Уиллу. Сегодня Шан, казалось, превзошла себя прошлогоднюю, и Алексу больших трудов стоило сохранить невозмутимость, чтобы она не догадалась о своем плачевном виде. За ней теперь был нужен глаз да глаз. Шан вообразила себя жертвой обмана и могла в любой момент слететь с катушек.

* * *

— Владелец обладает дипломатическим статусом — вот все, что смог уточнить Джейми Мак. Руки у него связаны, и он, разумеется, не вправе соотносить эту машину с каким-то конкретным преступлением. Это запретная зона — до тех пор, пока не появится что-то конкретное. Сейчас нам известно только, что номера у машины римские и дипломатический статус у владельца французский.

Саймон рвал и метал. Он рылся в бумагах на столе Люси, в который раз изучая снимки, напечатанные с цифрового фотоаппарата Уилла, и наконец швырнул их обратно на стол поближе к Люси, как бы приглашая ознакомиться.

— А мое похищение не в счет?

— Ты не настояла на доследовании, а полицейский рапорт, как назло, куда-то запропастился. Очень удачно все сложилось.

— Мы просто вынуждены были уступить их требованиям не связываться с полицией. Наверное, зря Алекс так осторожничал. Значит, теперь к ним не подкопаться?

— Черта с два! Найдем слабинку и у этих! Попробуем достать их по другим каналам, вот и все дела.

Люси наконец бросила попытки закончить редактуру сценария. Надолго застрявший на мониторе текст был давным-давно закрыт скринсейвером, и она решила, что совершенно бесполезно сражаться с отвлекающими моментами. Зарывшись в лавровые листья Алекса и розы Дианы, ощущая незримое присутствие обладателя лаймового аромата, она не сразу заметила неожиданного посетителя. Саймон, завидев Люси, сорвался с дивана в холле постановочного офиса, и ей пришлось заверить его, что телом она на работе, а душой — где угодно. Ему, видите ли, не терпелось переговорить с ней сию же минуту с глазу на глаз, а не по телефону, и Люси, честно говоря, даже порадовалась вторжению.

— Как ты думаешь, Саймон, кто все-таки их финансирует? — заговорщицки понизив голос, спросила она.

— Колледж? Пожалуй, тут наши предположения сходятся. Его выпускники прибрали к рукам немало должностей при нынешнем политическом строе. Я уже прорабатываю эту версию. Но каким боком, черт возьми, причастен ко всему этому Кэлвин? Он изобрел для себя лазеек больше, чем сам Гудини!

Мобильник у Люси зазвонил так неожиданно, что она подскочила на месте. Она ждала звонка, но на телефон Алекса, а сигнал подала ее собственная трубка. Люси ответила на звонок, метнув на Саймона неловкий взгляд, но «Доброе утро» на другом конце линии несказанно обрадовало ее.