— И что с того? — спросил Ковальски.

Сейхан наклонилась, стала рассматривать нижнюю часть панели.

— Думаешь, тут есть еще кнопки, потайные?

Грей кивнул.

— И на этом лифте можно спуститься еще ниже, куда простым смертным доступ воспрещен.

Сейхан ощупывала края панели.

— Но здесь ничего — ни отверстий для ключей, ни щелей для электронных карт…

Грей ударил по кнопке первого этажа, лифт начал подниматься.

— Устройство четко реагирует на прикосновение.

Сейхан поняла его, глаза ее улыбались.

— Думаешь, они запрограммированы на отпечаток пальца?

Открылись двери, Грей шагнул в вестибюль.

— Солдат, которого завалил Каин. Похоже, этот африканец был главным среди охранников. И ему мог быть гарантирован доступ вниз.

Он обернулся к Ковальски. Гигант картинно закатил глаза и недовольно проворчал:

— Почему это мне вечно достается самая грязная работа?

Вернулся он минуту спустя, вытирая лезвие ножа о брюки, и протянул руку.

— На всякий случай принес оба.

На ладони его лежали два отрезанных пальца — большой и указательный.

Ковальски принес также берет убитого и нахлобучил себе на голову.

— Этот парень был примерно того же роста, что и я, — сказал он и указал на потолок в кабине лифта. — Это на тот случай, если и здесь камеры. Как-то не хочется снова играть роль пленного.

Грей взял отрезанный большой палец и приложил к пустому пространству под нижней кнопкой с надписью «LL». Прижал и держал. Он даже затаил дыхание. И вдруг под пальцем высветилась новая кнопка.

Если и были у него сомнения, то они тотчас отпали — как только возник этот странный символ. Грей вспомнил Сомали, вспомнил, как он бежал к заброшенной большой палатке. Точно такой же знак был изображен на одном из строений этого лагеря в джунглях.

Алого цвета крест, сплошь изукрашенный резьбой из завитков.

И вот лифт снова пополз вниз, и опускался он дольше, чем в первый раз.

— И как же глубоко зарыли эти пираты свои сокровища? — с кислой миной заметил Ковальски.

Грей представил гигантские бетонные пилоны, служившие опорами для острова. Внешние достигали двадцати метров в поперечнике; центральная же, находившаяся прямо под башней Бурдж Абаади, была еще больше. Он знал, что подобная практика применяется иногда и при строительстве нефтедобывающих платформ — там в пилонах были предусмотрены пустоты, служившие для хранения нефти. Так почему бы и не здесь так же? Только вместо нефти в таком огромном пилоне можно поместить целую базу.

Грей чувствовал, что Аманда там. И волновало его теперь другое. Спускаясь вместе с товарищами в сердце этого острова, он думал только об одном.

Жива ли она еще?

03 часа 25 минут

Доктор Эдвард Блейк ввел Аманде внутривенно последние капли пропофола и с удовлетворением отметил, что глаза ее, сверкавшие ненавистью, затуманились. Веки полуопущены, дыхание стало ровней и глубже.

Последними ее словами были слова проклятия, обещание отмщения.

Гореть вам обоим в аду!

Но все ее угрозы были бесполезны.

С Амандой, человеком, любящей матерью, будет покончено через несколько минут. Сознание и чувства ее будут стерты, сохранятся лишь базовые функции жизнеобеспечения.

— Вам следует произвести основательную чистку, — заметила Петра.

Сестра уже переоделась для операции и готовила монитор, на котором будут отражаться результаты компьютерной томографии Аманды. Молодая женщина лежала на хирургическом столе, задрапированная от шеи до ступней в белые простыни, выбритая голова поблескивала в свете галогенных ламп. По всему черепу виднелись отметины, сделанные синим маркером, — своеобразная научно-медицинская татуировка. Отметины обозначали места, где будет производиться просверливание, а также точки, к которым подсоединятся электроды.

Петра приготовила систему для стереотактической хирургии[23]в ручном режиме. Контроль за операцией должен был осуществляться с помощью ультраоперативной магнитно-резонансной томографии, а также особого набора микроскопов для визуального наблюдения. Ассистент закрепила голову Аманды в специальном «воротнике», заполненном жидкостью, — настоящий прогресс в отличие от старых скоб, в которых прежде зажималась голова пациента.

После работы в горах Сомали, где хирургические и прочие инструменты казались просто антиквариатом по сравнению с этими, Эдвард испытывал прилив почти ребяческой радости. Новые «игрушки» поражали своим совершенством. Хотя база в Сомали все же сослужила добрую службу на протяжении нескольких лет — позволила ему собрать богатый урожай яичников, эмбрионов и прочих ценных и многообещающих материалов для работы в других лабораториях по репродукции, разбросанных по всему миру. Но он всегда ставил перед собой более амбициозные цели. Тот факт, что Аманда Гант-Беннет попала именно к нему, а не в один из репродукционных центров в Индии, Малайзии, Австралии и прочих, разбросанных по всему миру, был невероятным везением. Это позволит ему проявить себя в полном блеске, выслужиться в глазах начальства, резко подняться по профессиональной и социальной лестнице.

И пока что, если не считать нескольких мелких недоразумений, все складывалось на удивление гладко. Смерть Аманды обставили так, будто причиной ее послужило чистой воды невезение, столкновение с сомалийскими пиратами. Дитя благополучно появилось на свет, и его отправили в высокотехнологичную научно-исследовательскую лабораторию, расположенную здесь же. А когда после этого последнего хирургического вмешательства Аманду вывезут отсюда, она уже перестанет быть его проблемой, его головной болью. И он сможет спокойно заняться вивисекцией и изучением нового материала.

Новорожденный мирно спал в крохотной колыбельке неподалеку, поджидая своей очереди. Но прежде надо заняться его матерью.

Рядом на подносе ярко сверкал набор хирургических инструментов: дрели, ложечки-кюретки, черепные кусачки, скальпели, наборы трубочек для отсасывания и осушения.

Блейк ощущал приятное возбуждение. Хотя вся эта техника была разработана здесь, он проводил подобную операцию всего лишь раз. Чтобы научиться, как ее делать, сюда на время приглашались специалисты, но лишь немногие. Однако ведь, в принципе, это очень просто. Вполне стандартная процедура. Левая и правая доли церебральной коры головного мозга соединены между собой слоем нейтральной ткани. И Блейк сперва должен произвести процедуру, известную под названием «corpus callosotomy», иными словами — разрезать мозг на две половинки. То был весьма радикальный метод хирургического вмешательства, разработанный для лечения тяжелых случаев эпилепсии, когда через мозг больных пропускался электрический разряд, после чего припадки прекращались.