— Подозрения?

— О да. У нас была стычка возле нижнего рынка. Народ хотел узнать, что происходит. Джорджи их послал, и я уже испугался, что начнется драка.

— Господи, а мы еще не добрались и до середины.

— Угу. Думаю, что более скромное вторжение имело бы больше шансов на успех.

Нокс нахмурился, но мысль Петера понял. Тот привык сворачивать горы, имея под своим началом лишь горстку крепких помощников. Но сейчас поздно было обсуждать планы, которые уже начали приводить в исполнение.

— Что ж, отключения света, вероятно, уже начались, — сказал Нокс. — Нам ничего не остается, кроме как спешно подниматься.

Петер угрюмо кивнул. Он посмотрел, как мужчины и женщины вооружаются и подгоняют снаряжение перед новым быстрым восхождением.

— И, полагаю, мы намерены проложить путь наверх дубинками.

— Наш голос должен быть услышан. А это значит, что нам следует поднять шум.

Петер похлопал босса по руке:

— Что ж, в таком случае мы уже побеждаем.

Он отошел, чтобы выбрать себе винтовку и наполнить флягу. Нокс приблизился к стоящим у двери Марку и Ширли. Те, кому не досталось винтовок, вооружились устрашающего вида железными полосами с ярко блестящими заточенными кромками. Нокса поразило, что все, даже ученики-подростки, инстинктивно знали, как изготовить то, что причиняет боль. Это знание каким-то образом всплывало из глубин воображения — знание о том, как сподручнее наносить раны друг другу.

— Другие отстают? — спросил Марк Нокса.

— Немного. И их больше, чем в этой группе, что пришла раньше. Остальные догонят. Вы готовы?

Ширли кивнула.

— Давайте выходить, — сказала она.

— Ну, хорошо. Как говорится, вперед и наверх.

Нокс обвел взглядом комнату и увидел, как его механики смешиваются со снабженцами. Многие смотрели на него, ожидая какого-нибудь знака, возможно, еще одной речи. Но он не заготовил другой речи. У него был только страх из-за того, что он должен вести хороших людей на смерть, что табу неудержимо рушатся одно за другим и что все это происходит слишком быстро. Если винтовки сделаны, кто сможет остановить войну? Стволы покоились на плечах и щетинились над толпой, делая ее похожей на подушечку для булавок. Есть вещи, которые, подобно высказанным вслух идеям, необратимы. И он предположил, что его люди еще сделают много таких вещей.

— За мной! — прорычал Нокс, и разговоры начали стихать. Люди надевали рюкзаки, в карманах позвякивал металл. — За мной, — повторил он в наступающей тишине, и его солдаты стали строиться в колонны.

Нокс повернулся к двери, подумав, что сейчас все действительно ложится на него. Он проверил, хорошо ли обмотана его винтовка, сунул ее под мышку и сжал плечо Ширли, когда та распахнула перед ним дверь.

Снаружи возле перил стояли два снабженца. Они разворачивали теперь уже редкий поток людей, ссылаясь на якобы внезапное отключение света. Когда двери открылись, на лестницу пробился яркий свет и шум работающих станков — и Нокс увидел, что подразумевал Петер, говоря, что слухи разносятся быстрее, чем ходят люди. Он поправил свою ношу — инструменты, свечи и фонарики, которые создавали впечатление, будто он идет помогать, а не воевать. Но под этим маскировочным слоем таился запас патронов и еще одна граната, а также бинты и обезболивающая мазь на всякий случай. Его винтовка была обмотала полосой ткани и торчала из-под мышки. Зная, что он несет, Нокс счел такую маскировку смешной. А посмотрев на идущих рядом с ним — кто в комбинезонах сварщиков, кто в строительных касках, — он увидел, что их намерения слишком очевидны.

Оставив за спиной освещенную площадку перед отделом снабжения, они начали восхождение. Несколько механиков переоделись в желтые комбинезоны, чтобы лучше слиться со снабженцами на средних этажах. Они шумно поднимались в приглушенном ночном освещении. Подрагивание лестницы внизу давало Ноксу надежду, что и остальные его люди вскоре их догонят. Ему стало жаль их усталых ног, но он напомнил себе, что отставшие идут налегке.

Он отчаянно старался представить грядущее утро как можно более позитивно. Возможно, конфликт завершится еще до того, как подтянутся остальные его люди. И тогда они окажутся лишь его сторонниками, пришедшими, чтобы присоединиться к празднованию. К тому времени Нокс и Маклейн уже войдут на запретные этажи Ай-Ти, сорвут покровы с их таинственной машинерии, раз и навсегда обнажив все эти зловещие крутящиеся шестеренки.

Пока Нокс мечтал о бескровном перевороте, отряд значительно продвинулся вперед. Они миновали площадку, на которой несколько женщин развешивали выстиранное белье на металлических перилах. Женщины увидели Нокса и его отряд и принялись жаловаться на отключение электричества. Несколько механиков остановились, чтобы раздать свечи и навешать им лапши. И лишь когда они пошли дальше и поднялись еще на этаж, Нокс увидел, что на стволе винтовки Марка размоталась ткань. Нокс указал ему на это, и тот успел замаскировать ствол, пока они не поднялись на следующую площадку.

Восхождение превратилось в молчаливое и изматывающее испытание. Нокс уступил свое место в авангарде, а сам немного отстал, чтобы проверить состояние людей. Даже снабженцев — он решил, что отвечает и за них. Их жизни тоже зависели от принимаемых им решений. Все оказалось именно так, как говорил Уокер, этот сумасшедший. Вот оно, восстание — прямиком из легенд их молодости. И Нокс вдруг ощутил мрачное родство с этими призраками, с предками из мифов. Мужчины и женщины уже поступали так прежде. Может, по другим причинам, и горло им сдавливал не столь благородный гнев, но когда-то и они шли таким же маршем. Такие же ноги топают по тем же ступеням. Может, даже в тех же самых ботинках, только с новыми подошвами. И с разными зловещими предметами в руках — без страха пустить их в ход.

Неожиданная связь с таинственным прошлым испугала Нокса. И ведь было это не так уж давно? Менее двухсот лет назад? Он представил, что если кто-то прожил столь же долго, как Джанс или Маклейн, то как раз три такие долгие жизни покроют минувшее время. Всего три рукопожатия от того восстания до этого. А как же годы между ними? Долгий мир между двумя войнами?

Нокс переставлял ноги со ступеньки на ступеньку, размышляя обо всем этом. Стал ли он одним из тех плохих людей, о которых узнал в молодости? Или ему лгали? Голова раскалывалась от такой мысли, но вот же он, Нокс, возглавляет восстание. И чувствует, что прав. Что это необходимо. А что, если во время прошлой схватки люди испытывали то же самое?

Ты показался мне отсюда, сверху,

Опущенным на гробовое дно.

— Чтобы все это прочесть, десяти жизней не хватит.

Джульетта подняла взгляд от груды металлических коробок и стопок толстых книг. На их страницах, плотно заполненных текстами, чудес оказалось больше, чем в любой из детских книг ее первых лет жизни.