Она была одета как Джеймс, но не смогла себя заставить скрыться за его маской. Зачем, если Колин уже в курсе?

– Насколько мне известно, в настоящее время место вашего камердинера свободно. Я хочу предложить вам свои уcлуги.

– Но… – Франческа была поражена до глубины души и совершенно не понимала, что делать дальше. - Ричард вас чем-нибудь обидел? - спросила она.

– Нет, сэр. Просто, зная о том, что вы скрываете, я не вправе оставаться при нем. Это противоречит моим принципам. Мистер Стрикленд убедил меня, что не следует выдавать вас мистеру Кавендишу ради его же блага. Я очень ценю вашу самоотверженность и, не имея более возможности служить моему нанимателю, предпочел бы перейти к вам. Уверен, что буду полезен.

– Но как посмотрит на это Ричард? - покачала головой Фрэнни.

– Так, как нужно. Мистер Стрикленд посвятил меня в ваши планы. Мой уход послужит дополнительным камнем на чашу ваших разногласий с мистером Кавендишем, сэр,и облегчит задачу.

– Хорошо, Колин. Ты хочешь прямо сейчас поступить ко мне на службу?

– Нет, сэр. Вряд ли это будет правильно по отношению к мистеру Кавендишу. Я предупрежу его сегодня по дороге. Ждите меня завтра или послезавтра.

Дополнительный камень на чашу разногласий… В Колине иногда просыпался настоящий поэт. Франческа попрoщалась и проводила тоскливым взглядом уходящего слугу.

Начало конца… Путь на Голгофу.

Анжелика обещала принести бумаги на следующий день после возвращения в Ландерин, а миссис Вульф ещё три дня назад порадовала тем, что у них со Стриклендом появились доказательства участия Вильяма Кавендиша в бизнесе по изготовлению запрещенных артефактов, а также неплохая идея, как поймать его за руку.

Энтони… Франческа грустно улыбнулась, вспомнив общение с Джейн Вульф. Похоже, они со Стриклендом не просто старые знакомые.

Пусть. Должно же случиться вокруг хоть что-то хорошее. Хоть с кем-то.

Джейн была по-домашнему теплая и душевная. Разговоры с ней успокаивали. И Стрикленд… он очень хороший человек, когда не изображает железного инспектора. Скоро они все встретятся. Вживую.

Фрэнни не захотела видеть Дика перед отправлением в Ландерин. Слишком больно. Быстро собрала вещи и, поеживаясь от холода, одной из первых сошла с трапа. Не попрощавшись, не объяснившись. Все это теперь не нужно. Хартман следовал за ней, как тень, но стоило лишь сойти на берег, и он улизнул, сообщив, что у него есть много недоделанных дел.

Город встретил Франческу изморосью и туманом. Стоило ей отделиться от толпы пассажиров, и тотчас над головой у нее оказался раскрытый зонтик, а Энтони Стрикленд взял из ее рук багаж.

– Как добрались? – спросил он, провожая ошарашенную встречей девушку к поджидающему их экипажу.

– Хорошо, спасибо. Но… откуда вы здесь? – недоверчиво спросила Франческа. - Из-за меня приехали в Клаусгемптон?

– Да. Погода плохая. Мы ведь знали, когда вы приедете.

– Мы?

– Я и миссис Вульф, разумеется.

Стрикленд был несколько скован, словно не мог решить, как себя лучше вести и что говорить. Усадив Франческу на заднее сидение, сам он устроился рядом с шофером.

Εхать было далеко, и девушка почти cразу заснула, убаюканная теплом и легким покачиванием экипажа.

Проснулась она уже в Ландерине, заботливо укрытая теплым пледом, вылезать из-под которого совсėм не хотелось. Оглядевшись, поняла, что Стрикленд привез ее не в особняк графа Сеймурского, а к себе домой. Должно быть, сразу хотел обсудить дела без лишних глаз и ушей.

Поднявшись пo лестнице, они постучались в запертую дверь, которая вскоре распахнулась настежь.

– О боже, наконец-то! – услышала Франческа голос миссис Вульф.

Из квартиры в прохладный коридор хлынул теплый свет.

– Как же я рада вас видеть! – Миссис Вульф впустила гостей,и Франческа сразу же оказалась в ее объятиях.

Запах ромашки и лаванды укутал леди Кавендиш облаком домашнего тепла и уюта.

– Бедная девочка. Вы совсем замерзли, проходите быстрее в столовую. Наверняка еще не завтракали, - захлопотала вокруг гостьи Джейн, принимая у нее мужской цилиндр, перчатки и трость – Фрэнни сошла на берег в одежде и образе графа Сеймурского.

– Добро пожаловать домой! – сказал Стрикленд. – То есть… Я, конечно,имел в виду, в Ландерин… – смутился он, видимо сообразив, что сморозил глупость, объявив свои жалкие апартаменты домом для леди Кавендиш.

– Энтони! – сурово посмотрела на него Джейн. – Иногда ты ставишь меня в тупик. Конечно же, она приехала домой. Дом – всегда там, где тебя рады видеть в любое время. И только посмей сказать, что ты не рад видеть это чудесное дитя, про достоинства которого ты прожужжал мне все уши!

– Рад, - окончательно растерялся Стрикленд.

Но на сердце у Φранчески вдруг стало совсем тепло. И немного защипало в носу, словно перед тем, как заплакать, но, конечно, она никогда бы себе не позволила показать слабость перед почти чужими людьми…

Только ни Джейн, ни Стрикленд совсем не казались таковыми. Фрэнни словно и впрямь вернулась домой. К заботливой матери и суровому отцу, за молчанием которого скрывается глубокая и нежная любовь.

Ее провели в теплую столовую, поставили перед ней чай и ее любимый шоколадный кекс.

– Вы меня ждали? - спросила Фрэнни, с трудом проглатывая стоящий в горле горько-сладкий комок.

– Ну конечно. Я приготовила ваше любимое лакомство. Салли дала мне рецепт. Она заверяла, что леди Кавендиш была отъявленной сладкоежкой и могла съесть хоть пять порций. Надеюсь, ваши пристрастия и сейчас не изменились. А Энтони еще ночью отправился в Клаусгемптон и с утра дежурил на пристани – корабли порой приходят то раньше времени,то позже – не угадаешь. Он очень переживал, что вы можете замерзнуть, и решил ехать за вами.

При этих словах Стрикленд уткнулся взглядом в тарелку и что-то смущенно пробормотал. Ему явно было неловко,и только теперь Франческа поняла – он просто стеснялся проявлять свои чувства,и поэтому за него это делала Джейн.

Леди Кавендиш до крови прикусила губу.

Отрезала кусочек кекса. Через силу прожевала, почти не чувствуя вкуса, но уже зная, что он тот самый, как в детстве… А потом слезы все же хлынули из глаз – она вернулась домой.

– Бедная моя… – всплеснула руками миссис Вульф и увлекла плачущую взахлеб девушку на мягкий диван. – Ты плачь, плачь… это очень хорошо, что ты плачешь, – шептала Джейн ей на ухо, гладя теплой рукой по спине. - Если ты ещё можешь плакать, значит, все обойдется.

И Фрэнни плакала. Так, как, пожалуй, никогда в своей жизни.

Со слезами выходили вся боль, вся горечь, весь страх.

До завтрака дело так и не дошло – миссис Вульф отвела обессилившую от cлез девушку в гостевую комнату. Дала ей ночную рубашку и уложила спать. И Франческа заснула, вдыхая запах свежего и мягкого постельного белья, запах уюта и дома…