снова протянул мне руку. – Я ждал весь вечер. Не мешал тебе. Но я… у нас совсем мало времени. Уже почти полночь. – И он смотрел на меня с такой надеждой.

Я обещала, что оставлю для него один танец. Как он мог испортить этот и без того провальный вечер? Лучше прямо сейчас поговорить с ним и окончательно во всем разобраться. Я должна выслушать его. Узнать наконец все, и, возможно, после этого мне удастся принять решение, пока моя голова окончательно не лопнула от разнообразных мыслей.

Я глубоко вздохнула:

– Хорошо. Только один танец.

– Это все, что тебе нужно. То есть все, что нужно мне. – Он покачала головой, а потом взял меня за руку и прижал к своей груди. – Все, что нужно нам.

Боже, я уже забыла, как хорошо от него пахнет.

Он положил подбородок мне на макушку.

– Твои волосы чудесно пахнут. Как правильно? Волосы? Или волос? Наверное, все-таки волосы, ведь их так много. И они очень красивые. Как же я их люблю.

Я засмеялась.

– Мэтт?

– Да?

– Ты пьяный?

– Нет. Да. Не знаю. Мне кажется, кто-то подмешал в пунш алкоголь. И я много его выпил, пока ждал тебя. Почему ты танцевала весь вечер с другими, а меня заставила ждать?

Потому что опасалась, что мне не понравятся твои объяснения. Или, наоборот, что я приму их и еще сильнее влюблюсь в тебя. Я не знала, как ему ответить, слишком противоречивые мысли крутились у меня в голове.

Мэтт опустил голову и уткнулся носом мне в волосы.

– Я скучал по тебе, – сказал он, словно забыв про свой вопрос.

Я тоже по тебе скучала.

– Тебе понравилась моя песня? – Он слегка отстранился и посмотрел на меня. – Она была для тебя. Я спел ее только для… – Он поднял руку и слегка нажал мне на кончик носа, – …тебя.

Да, Мэтт был в стельку.

– Песня была замечательной.

И ужасно смешной. Почти такой же смешной, как и он сейчас. Его палец все еще прикасался к моему носу, поэтому я схватила его за руку и убрала ее от лица. Теперь мы продолжали неуклюже танцевать, держась при этом за руки.

– Я не очень хорошо пою, – признался Мэтт с глупой улыбкой на лице. – Но готов спеть еще раз, если ты простишь меня. Я могу петь вечно. Ой, давай, я спою прямо сейчас. Только найду тех, кто согласится сыграть роль подтанцовки. – Он попытался отойти в сторону, но я крепко сжала его руку и не отпустила.

– Одного раза достаточно, Мэтт. Не нужно больше петь. – Я старалась не думать том, как крепко в него вцепилась. Или что из всех, с кем я сегодня танцевала, в его объятиях мне дышалось легче всего.

Он улыбнулся еще шире.

– Значит, все в порядке? Ты меня простила?

– Мэтт, я даже не знаю, что ты сделал.

– Ах да, ты об этом. Понимаешь… Джеймс не захотел меня выслушать. Я пытался объясниться. Но никто меня не слушал. Почему даже ты не захотела этого сделать? – Он покачал головой, словно в эту минуту вокруг него жужжала муха.

– Я выключила телефон, чтобы не видеть твоих сообщений. Ты даже не попытался объясниться со мной лично. Просто убежал вслед за Джеймсом и бросил меня в столовой. А потом несколько дней не показывался в школе.

Мэтт перестал качать головой.

– Но я же говорил тебе. Говорил, что переживаю за него. – Он опустил голову и прислонился лбом к моему лбу. – Ты сильная. Чертовски сильная. Я не сомневался, что у тебя все будет хорошо. Но не знал, как отреагирует Джеймс. Я был нужен ему.

Я проглотила комок в горле.

– Я не сильная.

– Еще какая. Самая сильная из всех, кого я знаю. Ты потеряла маму и дядю. Ты живешь с этой чокнутой Изабеллой и ее ужасной семейкой. Ты сильная, детка. И от тебя так хорошо пахнет. – Он снова зарылся носом в мои волосы.

Я быстро заморгала, пытаясь сдержать слезы. Я была не сильной, а одинокой и напуганной, и это толкнуло меня в объятия Миллера. Что я натворила?

– Джеймс нуждался во мне, – повторил он снова. – Я не хотел, чтобы он что-нибудь с собой сделал. И не мог оставить его одного, хотя он теперь даже не пускает меня в свой дурацкий дом. Прости. Мне так жаль. – Мэтт прижал меня покрепче, словно боялся, что я сейчас исчезну.

В глубине души мне хотелось простить его. Пьяным Мэтт, как ни странно, казался еще более трогательным, чем трезвым. И меня точно нельзя было назвать сильной. Ведь я готова была замять эту тему раз и навсегда. Чтобы собраться наконец с мыслями, я постаралась отвлечься от запаха его одеколона.

– Что ты сделал с Рейчел?

– Именно это я и старался всем объяснить. Летом на одной глупой вечеринке они с Джеймсом поссорились. И Рейчел прибежала ко мне в слезах. Я обнял ее, потому что терпеть не могу, когда люди плачут. Ты даже не представляешь, как у меня разрывается сердце, когда плачешь ты. – Он отстранился и посмотрел мне в глаза. – И я ненавижу, когда ты плачешь из-за меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Он провел большим пальцем под моим глазом, хотя в этот момент я не плакала.

– Мэтт, соберись. – Я схватила его за руку. – Что случилось между тобой и Рейчел после того, как ты обнял ее?

– Она вдруг поцеловала меня. Она меня поцеловала, а я оттолкнул ее. Но Виззи, вероятно, видела это. И все не так поняла. Честное слово, Бруклин, я не стал целовать Рейчел в ответ. И я не спал с ней. Мне ничего от нее не нужно. Я люблю тебя. Ты единственная девушка, которую я когда-либо любил.

– Мэтт, – мой голос дрогнул.

– Джеймс возненавидел меня. Он не станет слушать. А Роб верит ему, а не мне. Я потерял лучших друзей. Не хочу и тебя потерять. – Он икнул. – Я должен был попытаться все тебе объяснить, прежде чем убегать за Джеймсом. Но он мне как брат. Я не хотел терять его, и все равно потерял. – Мэтт снова икнул.

– Я уверена, что если бы ты все объяснил…

– Что объяснил? Что я не поцеловал его девушку? Блин, да он сам поцеловал мою девушку! Ты моя. Он не имел на это права. – Мэтт провел большим пальцем по моей нижней губе. – Моя.

Я не могла устоять против него.

– Ты готов поклясться, что не спал с Рейчел?

– Моя, – повторил он, как завороженный, глядя на мои губы.

– Мэтт, сосредоточься. Ты не спал с девушкой Джеймса?

Мэтт нахмурился.

– Нет. Почему