Эта теория привлекает повышенное внимание прессы, но пока что, по-видимому, нет никаких данных, непосредственно подтверждающих ее. Я спросил Мартина Россора, директора Британской программы исследования деменции, и его коллегу Джейсона Уоррена, считают ли они, что уменьшение гиппокампа из-за недостаточного использования способно увеличивать вероятность развития болезни Альцгеймера.

Россор высказался осторожно. Он сказал, что не видит, как уменьшение объема гиппокампа само по себе могло бы повышать вероятность развития этого заболевания. Тем не менее он считает возможным, что «когнитивные резервы» пациента со сравнительно маленьким гиппокампом могут быть меньше, чем у человека с более крупным гиппокампом[484]. Другими словами, тяжесть или последствия болезни могут отчасти зависеть от того, насколько развитыми были затронутые ею отделы мозга до ее начала. Таким образом, человек с маленьким — возможно, из-за недостаточно активного использования — гиппокампом действительно может оказаться менее устойчивым к болезни Альцгеймера.

Уоррен, однако, предупредил, что здесь идет речь о «проблеме курицы и яйца»:

Россор отметил также, что болезнь Альцгеймера не всегда сопровождается затруднениями в области навигации. Все зависит от того, где именно в мозге возникают клубки и бляшки, являющиеся определяющими признаками этого заболевания. Кроме того, затруднения при поисках дороги могут отражать нарушения, не имеющие ничего общего с навигацией. Например, при некоторых формах деменции люди утрачивают способность узнавать местность. Такой пациент может знать, что находится в больнице, и даже помнить, как он туда попал, но, поскольку он не способен назвать это здание, создается впечатление, что он заблудился. Или, в более простом случае, если человек не может сказать, где он находится, это может быть связано с тем, что он просто забыл, как попал в это место.

Мы бываем «на вершине блаженства», а можем «скатиться по наклонной плоскости»; мы оказываемся «в центре событий»; у нас могут быть «близкие друзья» или «дальние родственники». Великий философ науки Томас Кун описывал научные теории как «карты», а люди часто говорят о «схемах» своих взаимоотношений. Человеческий язык активно использует пространственные метафоры, и мы постоянно прибегаем к ним как в речи, так и в мыслях — и это, вероятно, не случайно. В этой черте могут проявляться некие глубинные принципы работы нашего разума.

Одна из наиболее интересных теорий, родившихся в области нейробиологии, утверждает, что структуры человеческого мозга, обеспечивающие географическую навигацию, и в том числе и в особенности гиппокамп, возможно, участвуют и в навигации концептуальной[485]. В течение долгого времени считалось, что мыслительные процессы «верхнего уровня» и наш замечательно гибкий разум связаны с работой префронтальной коры, но теперь мы знаем, что она не может обеспечивать выполнение этих функций в одиночку. Самые разные виды деятельности — например, участие в беседах, поддержание социальных связей, принятие разумных решений, обработка идей, составление планов на будущее и даже применение творческих способностей — невозможны без здорового гиппокампа[486].

Наши сложные социальные структуры, вероятно, многим обязаны нашей способности регистрировать положение наших братьев по разуму как в физическом, так и в концептуальном пространстве, а также правильно предсказывать их вероятное поведение в будущем. Как это ни удивительно, люди обоих полов действительно способны более точно оценить положение людей, чем положение неодушевленных предметов[487]; также имеются данные о наличии у мышей, крыс и летучих мышей специализированных клеток мозга, функция которых заключается в отслеживании положения других представителей того же вида[488]. Возможно, наша способность сочувствовать другим людям также обеспечивается нормальной работой гиппокампа[489].

В одном поставленном недавно интересном эксперименте[490] производилось сканирование мозга 18 человек, участвовавших в ролевой игре. По условиям игры участники только что переехали в другой город и им нужно было познакомиться с местными жителями, чтобы найти себе работу и жилье. Им показывали слайды с нарисованными персонажами, «говорившими» написанными на слайдах фразами. Результаты каждого взаимодействия отражали изменения в отношениях между участниками эксперимента и вымышленными персонажами.

Происходившие при этом изменения активности гиппокампа свидетельствовали о том, что участники прокладывали путь в «социальном пространстве, определенном властью и причастностью». Авторы этого исследования заключили, что социальное пространство — не просто метафора: оно действительно может «отражать то, как мозг представляет наше положение в социальном мире».