Ну, о судьбе К-51 хотя бы было достоверно известно, а вот К-52, К-53, К-54 просто пропали без вести. Англичане предпочитали помалкивать, резонно предполагая, что самое лучшее — держать противника в неведении. Левченко не без оснований предполагал, что их тоже просто не выпустили в Атлантику. Но на этом тягостные размышления Левченко были прерваны самым бесцеремонным образом. Загремели колокола громкого боя — воздушная тревога.

Сволочи, сволочи, сволочи…

Как ни плох был «Редут», как ни зелены были операторы, однако они сразу обнаружили большую группу самолетов, приближающуюся с северо-запада, причем их было много, слишком много. Штаб адмирала Левченко сначала предполагал, что самолеты могут взлететь с какого-нибудь одиночного авианосца из состава наспех сформированной оперативной группы. Собственно, на роль такого одиночки мог претендовать лишь С V-20 «Беннингтон», завершивший испытания и готовящийся к отправке на Тихий океан. Целью атаки могло стать нанесение повреждений советским кораблям, чтобы позволить линкорам Флота Метрополии спокойно добить их. Ну на что они могли рассчитывать, кроме как на повторение истории с «Бисмарком»?

Однако, как очень быстро стало понятно, что могли, потому что приближавшихся самолетов было слишком много, экран буквально рябил от бликов. Левченко полагал, что половину истребителей американцы должны были оставить для защиты своего авианосца, но потом вспомнил нелегкие размышления и решил, что вряд ли они так поступят, используя большую дальность своих самолетов, противник вполне может оставить для защиты своего корабля лишь пару звеньев. Да, собственно, от чего им защищаться? От шестерки ублюдочных штурмовиков? А вот ему сейчас понадобятся все двадцать четыре истребителя.

Левченко приказал немедленно катапультировать разведчики с обоих тяжелых кораблей, а «Чапаеву» — развернуться против ветра и начать поднимать истребителей. Разведчики должны были проверить сектор в направлении, с которого прилетели самолеты, а истребители… Ну, с ними все ясно. И все-таки в этом налете было что-то неправильное, чего не должно было случиться. Командир линкора контр-адмирал Иванов торопливо взял тихо звякнувшую трубку телефона, которая что-то проквакала, и дернул щекой. Подойдя к Левченко, он прошептал на ухо:

— Их слишком много, понимаете, слишком. По оценкам, около сотни.

— Не может быть. Ведь не мог он послать в атаку все самолеты до последнего, — растерялся Левченко.

— Не мог, — подтвердил Иванов. — А что если там не он, а они?

— Несколько авианосцев?

— Да.

— Откуда?

— Англичане, Флот метрополии.

Левченко громко выматерился, но, как ни странно, ему совсем не полегчало, вероятно, потому, что весь заряд был выпущен в пространство, а не на чью-то конкретную голову. Действительно, их пасли так давно и плотно, что лишь последний дурак мог надеяться на прорыв в океан без боя. Наверняка гады собрали все, что только поблизости лежало.

Офицер наведения смог дать лишь общее направление на противника, ни высоты, ни скорости, ни даже примерной численности он указать не сумел. Поэтому, когда все три эскадрильи поднялись в воздух, командирам пришлось гадать, что делать дальше, так как вражеских самолетов не было видно. По всем канонам тактики атаку должна была выполнять сводная группа истребителей и ударных самолетов. Сейчас торпедоносцам полагалось спуститься вниз, к воде, и ложиться на боевой курс, но их не было.

С некоторым запозданием комэск-1 посмотрел вверх и высоко, слишком высоко, увидел черные точки. Вражеские самолеты шли на высоте более шести километров, что было совершенно нереально для Яков. Нет, собственно подняться туда они могли, но ископаемая «Испано-Сюиза», даже превратившаяся в М-105ПФ, попав на такую высоту, начинала захлебываться и катастрофически теряла в мощности. Додумать эту мысль командир уже не успел, так как черные точки начали стремительно снижаться. Вражеские истребители начали пикировать, выиграв преимущество первого удара. Слава богу, верткие Яки сумели увернуться от удара и завязать маневренный бой, но все равно 4 русских истребителя, охваченные пламенем, полетели вниз.

К счастью, сказалась неопытность американцев, которые позволили втянуть себя в заведомо проигрышную схватку, что облегчало русским атаки на виражах. Но здесь сказалось другое качество американских самолетов — сбить «Хеллкэт» оказалось трудновато. Истребитель выдерживал такое количество попаданий, от которого любой «Мессер» давно разлетелся бы на куски, и все-таки пятерка «Ведьм» отправилась следом за Яками. Однако их было слишком много, вдвое больше, чем Яков, что несколько удивило русских летчиков.

Впрочем, удивиться всерьез они не успели, так как появились новые игроки. Сверху начала пикировать вторая группа вражеских истребителей, ничуть не менее многочисленная, чем первая. От полного и немедленного уничтожения русские истребители спасло лишь то, что они перемешались с американскими, и атакующим было очень сложно целиться, так как шансы завалить собственный самолет практически равнялись шансам сбить русского.

Левченко, следивший за воздушным боем с мостика линкора, только скрипел зубами. Он сразу понял, что означают эти дымные полосы в небе, и не питал никаких иллюзий относительно исхода. Противник превосходил его истребители по численности в четыре раза, и мастерство пилотов могло лишь оттянуть неизбежный конец, особенно если учесть заметное превосходство «Хеллкэтов» в скорости.

Бой продолжался около получаса, потом вражеские истребители дружно развернулись и исчезли. Русские истребители начали возвращаться к своему авианосцу, но как мало их осталось! Взлетели три эскадрильи — восемь Як-9 и шестнадцать Як-3, вернулись соответственно три и шесть. Искать сбитых пилотов Левченко не собирался. Прежде всего, этим должны заниматься эсминцы, а эсминцев у него как раз не было. К тому же установка была следующей: в ледяной воде Северной Атлантики человек выжить не может, и, значит, нет никакого смысла попусту терять время. Адмирал приказал связисту:

— Пусть «Девятые» остаются в воздухе. Посадить, заправить и перевооружить «Тройки». Если сейчас вдруг появятся торпедоносцы, у нас будет хоть какое-то прикрытие с воздуха. И запросите, с кем это они сражались.

Капитан-лейтенант козырнул, и его словно сдуло с мостика.

— Ну, какие будут мнения? — кисло поинтересовался Левченко у Иванова. — Мы даже не вышли в океан, а уже потеряли больше половины авиагруппы. Если дальше все пойдет таким темпом, уже завтра нас возьмут голыми руками.

— Вы рассчитываете на завтра? Давайте, дождемся сообщений разведчиков, и уже тогда будем решать, — предложил Иванов.

Левченко молча кивнул.

Примчался связист, на котором буквально не было лица. Наконец-то адмирал получил достойную мишень для своего гнева, что он и объяснил капитан-лейтенанту. Но на того красочная тирада адмирала не произвела особого впечатления. Слегка заикаясь, он сообщил, что, по мнению летчиков, сбито около тридцати американских и английских самолетов, в бою участвовали только истребители «Хеллкэт», ни пикировщиков, ни торпедоносцев пилоты не видели. В бою погибли два командира эскадрилий из трех.