— Отзови своего пса!

Даже когда Вэланд оттащил его, Дормарт не сдался. С переломанным хребтом и разорванными внутренностями, он тащил себя вперед, упираясь передними лапами, а безжизненная уже задняя часть волочилась в шлейфе крови и нечистот.

— Не стойте! — крикнул Лахлан. — Убейте его!

О’Нил поднял меч обеими руками, и Дормарт принял смерть как награду. Толпа выла в кровожадном экстазе. Пес уселся перед Вэландом, его легкие со свистом вбирали и выпускали воздух, а с разодранной морды хлестала кровь. Только этими звуками прерывалась наступившая тишина.

— Бог мой, никогда ничего подобного не видел.

Кто-то спрыгнул с балки под крышей и потребовал свой выигрыш. Лахлан взмахнул мечом, будто отгоняя катастрофу, масштаб которой он еще не осознал.

В дверь постучали. Затем снова, громче.

На щеках Лахлана забегали желваки. Ой махнул рукой:

— Посмотри, кто там.

Засовы отодвинулись. Толпа у входа расступилась, давая дорогу Валлону и Гаррику, вошедшим с обнаженными мечами. Радульф выхватил меч Ригана из руки Вэланда.

— Мы слышали, здесь были беспорядки, — сказал Валлон. — Мои люди буянили? Они нарушили общественный покой?

Лахлан взглянул на останки Дормарта. Потом на Вэланда и на его окровавленного пса. Затем перевел взгляд на Радульфа, держащего меч Ригана. В конце концов он уже не знал, на кого и что смотреть.

Радульф принялся собирать с пола монеты.

— Капитан, мы заключили пари, чья собака лучше дерется.

Кто-то потащил изуродованный труп Дормарта мимо Валлона.

— Безобидные вечерние развлечения. Хорошо. Я прошу прощения, что мне приходится забрать своих людей, все равно представление, кажется, уже закончилось.

Лахлан сделал шаг ему навстречу. Франк поднял подбородок.

— Да?

Ирландец с деланной бравадой осведомился:

— Вы, значит, господин Вэланда? — И добавил: — Может, задержитесь и выпьете с нами по кружке эля перед уходом?

Валлон надменно отверг приглашение.

— У нас завтра трудный день. Желаю вам спокойной ночи.

Выйдя на улицу, Валлон схватил Вэланда и Радульфа за глотки, подняв их на носочки.

— Мы не виноваты, — прохрипел германец. — Ирландец был решительно настроен увидеть бой.

Валлон уставился на сокольника в ожидании подтверждения.

— Так и было. Этот человек хотел отомстить за то, что я отказался продать ему пса.

Франк зарычал, затем отпустил их и быстро зашагал в сторону порта. Радульф потер шею и широко улыбнулся Вэланду:

— Ты разве не рад, что я все так устроил?

Вэланд наградил его таким мощным ударом, что тот попятился и рухнул в грязь навзничь. Лежа там, он ощупывал свой разбитый нос.

— Боже праведный, я не заслужил этого.

Вэланд стал над ним.

— Убить тебя мало.

Радульф с трудом поднялся из громко чавкнувшей жижи и полез вылавливать свою шапку. Весь в грязи, германец натянул ее и, часто моргая, уставился на Вэланда.

— Ты единственный человек, которому я такое прощаю, — сказал он и, шлепая по лужам, побрел по дороге.

Кто-то тихонько засмеялся. Сиз стояла на другой стороне улицы. Сокольник выдавил из себя кислую улыбку, девушка подошла к нему. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, а потом плечо к плечу пошли к пристани, ни разу не встретившись взглядами. Сиз обняла его за талию. Ее ладонь случайно скользнула ему под рубаху, и она быстро, вверх-вниз, погладила его спину пальцами, а после убрала руку, как будто надеясь на то, что он не заметил. Вэланд остановился, ошеломленный ощущением ее теплой руки на своей голой коже. Он потянулся к ней, но она уклонилась, шагнув в сторону.

— Ой, — вскрикнула Сиз, — пес ранен!

Пес ее лизнул и сосредоточился на пустой улице позади них. Гроза гремела где-то далеко на севере. Она взглянула на Вэланда.

— Это неправильно, что у него нет имени.

— Ты можешь придумать.

— Правда?

— Правда.

Когда экипаж «Буревестника» проснулся, судна Лахлана в порту уже не было. Люди Валлона сразу же приступили к своим делам. Франк, невзирая на яростные протесты Снорри, нанял лоцмана для перехода в Оркни[52]. Градоначальник настоятельно рекомендовал воспользоваться услугами человека, хорошо знакомого с опасными течениями вокруг островов. Его звали Дэвид; высокий темноволосый пикт, владеющий английским и норвежским языками, исходил все морские пути и побывал в каждом порту между Лоустофтом[53]и Фарерскими островами[54]. Кроме того, градоначальник кое-что рассказал про местных торговцев. На третий день после собачьего боя их трюм был наполовину загружен товаром. Кроме леса они везли солод, соль, чугунные чушки и множество глиняной посуды.

В тот вечер секретарь мэра, говорящий по-французски, появился в их гостинице и изъявил желание переговорить с Валлоном тет-а-тет. Франк провел его в свою комнату на верхнем этаже и плотно закрыл за собой дверь. Посланник отказался от выпивки и даже не стал присаживаться.

— Сегодня днем, — начал он, — поступили сведения от королевского наместника в Эдинбурге о банде преступников, которые, учинив беспорядки в Англии, бежали морским путем в Шотландию. Поскольку король желает установления дружественных отношений со своим венценосным соседом, он разослал своим наместникам распоряжение задерживать всех, кто прибыл с юга. Если есть хоть малейшие подозрения в их соответствии описанию этих преступников, они должны быть переправлены в столицу, где подвергнутся допросу и при необходимости будут переданы нормандским властям.

Валлон подошел к окну и выглянул на пустынную пристань.

— Как они выглядят? — спросил он.

— Ими командует наемник-франк, в его распоряжении команда выходцев из разных стран. В их числе даже предатель нормандец. И свирепый пес невероятных размеров.

Валлон повернулся.

— Трудно не заметить такую компанию.

— Да. Но мэр отлучился по делам из города до того, как пришло письмо, поэтому не мог незамедлительно выполнить требование. Он будет отсутствовать до утра, а по возвращении, естественно, приступит к выполнению королевского приказа с подобающим усердием.

Валлон щелкнул языком.