И. В. Сталин подписал постановление как секретарь ЦК ВКП(б), а от правительства стояла подпись заместителя председателя СМ СССР Г. М. Маленкова.

То есть, решение было коллегиальным. А значит, ничьим?..

В Указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении Л. П. Берии была записана следующая формулировка: «За организацию дела производства атомной энергии и успешное завершение испытания атомного оружия».

Указ был отпечатан в трех экземплярах. Один экземпляр хранился в ЦК ВКП(б), один – в ПВС СССР, и один экземпляр был направлен лично Л. П. Берии.

Ни о каких «исключительных заслугах» человека, без которого атомной бомбы в СССР просто не было бы (слова И. Курчатова), в Указе обнаружить не удалось. Ни в одном из трех экземпляров…

Не заметили заслуг товарищи по Политбюро, обсуждая наградной Указ? Вот Мао Цзэдун заметил! Когда в конце декабря китайский лидер приехал на празднование 70-летия Сталина, он обратился к Иосифу Виссарионовичу с просьбой: «Товарищ Сталин, отпустите товарища Берия в Китай. Пусть он и у нас бомбу сделает». Не Ванникова попросил отпустить, не Мазрукова и даже не Курчатова с Кикоиным и Харитоном. БЕРИЯ!

Китайцы даже обещали отыскать у себя уран, только дай им Бомбу. Берия с ходу не понравилась эта затея (китайцам – Бомбу?.. Еще чего!), а Сталин, вроде, был не против… Может, в шутку.

По какой причине Л. П. Берия не был представлен к присвоению звания Героя Социалистического Труда во второй раз? Кто как не он был этого достоин!? По какой причине он был награжден отдельным Указом ПВС СССР от 29 октября 1949 г., в котором кроме его фамилии не было никого? Ведь все указы всё равно не подлежали опубликованию и с ними лауреатов знакомили только в части их касающейся.

К моменту награждения Л. П. Берия ранее, Указом ПВС СССР от 30 сентября 1943 г., был удостоен такого звания «за особые заслуги в области усиления производства вооружения и боеприпасов в трудных условиях военного времени». Можно допустить некую скромность руководителя атомного проекта. В защиту этой версии говорит и то, что, после присвоения Л. П. Берии воинского звания «маршал», в официальных документах его фамилия в сочетании с этим званием практически нигде не упоминается. Тогда почему же И. В. Сталин не настоял или не предложил представить своего заместителя повторно к званию Героя Социалистического Труда?

Давайте откровенно. В Советском Союзе и современной России сложилась такая практика: руководитель работ, на которого возлагался весь груз ответственности за выполнение важных государственных задач и проектов, соответственно после их успешного выполнения награждался самой высокой и ценной наградой. Поощрение же остальных участников, внесших наибольший вклад в выполнение поставленных задач, шло по нисходящей значимости награды, размера премий и количества привилегий. Что же помешало тогда адекватно оценить труд Л. П. Берии?

Не будем гадать. К тому же есть версия самого Берия. Она – в двух дневниковых записях.

Вот первая, от 29 октября 1949 года.

«Подписаны все указы по награжденным. Мазрукову, Ванникову и Духову дали по второй Звезде. Заслужили, особенно оба Бориса. В войну я их обоих особенно сильно дергал. Мазрукова особенно жал по танкам, но крепкий парень. И завод взял хорошо. Ванников тоже молодец, мы с ним тоже каши похлебали».

И следом – вторая от 1 ноября.

«За атомную бомбу я получил от товарища Сталина орден Ленина, Почетную грамоту и Благодарность от Политбюро.

Не за награды работаем, а все-таки обида есть. Мог бы товарищ Сталин и мне дать Вторую Звезду. Не хочет выделять. У всех по одной, а если бы у меня Вторая, то почета больше, знать будут больше и память будет дольше. А то и не вспомнят.

Помню, до войны мы с Чиаурели (советский кинорежиссер, актер, скульптор, народный артист СССР, пятикратный лауреат Сталинской премии) показывали ему грузинские фильмы и попросили наградить орденом Титберидзе (старейший работник грузинского кинематографа).

Сказали, что хорошо работает и хорошо руководит студией. Товарищ Сталин тогда сказал: «Работает, и хорошо, зачем же орден? Может, достаточно сердечной благодарности».

Вот и я получил сердечную благодарность, но не очень радует. И выделяет товарищ Сталин, и не выделяет товарищ Сталин. А я знаю, что мог бы сделать больше, если бы больше имел самостоятельности, но придерживает товарищ Сталин

(Выделено авторами). Обидно».

Так, может, именно неиспользованный потенциал Берия настораживал товарища Сталина, а, скорее, тех, кто был издавна рядом с Вождем и втайне считал «кремлевского новобранца» Берия инородным телом в их сплоченных рядах? А проверенная практикой военных лет способность Берия принимать самостоятельные и верные решения внушала окружению больше опасения, нежели удовлетворения от успеха общего, как провозглашалось, дела?

Но дело оставалось для Лаврентия Павловича Берия важнее всего. Атомный проект ждал своего продолжения и качественного развития. Было вполне очевидным, что это потребует новых вложений, еще более ощутимых для только поднимающейся на ноги послевоенной экономики.

«Водородная бомба: изобретение, позволяющее покончить со всеми изобретениями» (Роберт Орбен, американский юморист)

Писатель Борис Соколов сделал любопытный анализ сопоставимых затрат на достижение «атомного паритета» СССР и США в начале пресловутой гонки вооружений.

«Условия, в которых создавались атомная и водородные бомбы в США и в СССР были явно не в пользу последнего. Америка мобилизовала для участия в Манхэттенском проекте не только своих физиков, но и ученых почти со всей Европы. Допустим, в какой-то мере это компенсировалось для советской стороны тем, что она получила по каналам разведки почти исчерпывающие данные об американских разработках. Но вот экономический потенциал двух стран различался на порядок. Можно предположить, что во второй половине 40-х годов советский ВНП был меньше американского в 4 или в 5 раз, но при этом реальные военные расходы были, возможно, даже больше 50 процентов от всего ВНП[1].

В свою очередь, не менее половины военных расходов тогда направлялось на создание ядерного и ракетного оружия, т. е. в ведомство Берии. Лаврентий Павлович, таким образом, направлял развитие не менее четверти всей советской экономики, притом лучшей ее части, оснащенной самыми передовыми технологиями…