— Где мы? — прошептала Антея.

— И в каком времени? — прошептал вслед за нею Роберт.

— Мы находимся в святилище, возведенном в самом начале человеческой веры, — ответил, зябко поеживаясь, египтянин. — Берите скорее амулет. Нам нужно возвращаться назад. Утро человечества окроплено слишком холодной (и слишком красной) росой.

И тут Джейн почувствовала, что ее рука коснулась некоего подобия высеченного из камня стола — и там, на этом холодном неровном камне, ее пальцы нащупали небольшую подковку, которая как две капли воды напоминала бы висевшую у нее на шее половинку амулета, если бы не была значительно толще. В два раза толще, если быть абсолютно точной.

— Он здесь! — воскликнула она. — Я нашла его!

Нужно сказать, что голос ее прозвучал так странно, что она сама лишь с большим трудом узнала его.

— Уходим отсюда! — настаивал Рекх-мара.

— А чего нам торопиться? — заупрямился вдруг Роберт. — Давайте сначала как следует осмотрим храм!

— Нужно уходить! — повторил египтянин. — Это место насквозь пропитано смертью и черной магией. Слышите?

Поющие голоса теперь звучали гораздо громче и исступленнее, а пляшущие огни, казалось, горели совсем рядом с храмом.

— Они приближаются! — закричал Рекх-мара. — Скорее, скорее поднимайте амулет!

Джейн молча повиновалась.

* * *

— Ну хватит вам тереть глаза! — обратилась Антея к ученому джентльмену. — Этак вы их себе в конце концов напрочь повыдавливаете! Вы разве не видите, что мы уже вернулись?

Не в силах вымолвить ни слова, ученый джентльмен молча таращился на нее своими натертыми до мозолей глазами.

— Мисс Антея! Мисс Джейн! Где вы там?

Голос, взывавший к Антее с Джейн, несомненно принадлежал старой нянечке, но в тот момент он почему-то был гораздо тоньше, визгливей и взволнованней, чем обычно.

— Этого еще только не хватало! — воскликнули дети в один голос. Затем Сирил обратился к ученому джентльмену: — Послушайте, мистер Джимми, вы пока посмотрите тут еще немного свой сон, а нам нужно на секундочку спуститься вниз, не то старая нянечка поднимется сюда. Уверяю вас, она ни за какие коврижки не поверит в то, что Рекх-мара всего лишь сон.

После чего все четверо устремились вниз по лестнице. Старая нянечка стояла посреди зала с оранжевым конвертом в одной руке и листком розовой бумаги — в другой.

— Ваши папа с мамой возвращаются домой! — кричала она. — Тут написано: «БУДЕМ ЛОНДОНЕ 11.15 ТЧК ПРИГОТОВЬТЕ КОМНАТЫ ЗПТ КАК СКАЗАНО ПИСЬМЕ ТЧК», и обе их подписи стоят, как миленькие!

— Ура! Ура! Ура! — закричали Сирил, Роберт и Джейн, прыгая от радости по холлу. Антея же кричать не могла — ее душили подступившие к горлу слезы.

— О! — почти шепотом произнесла она. — Так, значит, все это было правдой? Амулет исполнил наше заветное желание?

— Единственно, чего я не понимаю, так это про письмо, — говорила между тем старая нянечка. — Я не получала никакого письма.

— Ой! — тоненько пискнула Джейн. — Уж не про то ли вы самое письмо, что пришло вместе с другими однажды вечером… ну, когда вы еще пошли пить чай к подруге, а мы дотемна играли в привидения? Ой-ей-ей! Я тогда так напугалась, что засунула их в ящик трюмо — знаете, там еще полно всяческих щеток и кремов.

Не переставая оправдываться, она выдвинула ящик трюмо и…

— Смотрите, вот же они, с тех пор так тут и лежат!

В ящике оказалось одно письмо для няни и одно — для детей. В обоих письмах весьма подробно рассказывалось о том, что папа, закончив свою службу в качестве военного корреспондента, возвращается домой и что мама с Ягненком собираются присоединиться к нему в Италии, после чего они уже все вместе отправятся в Лондон. Еще там говорилось, что мама с Ягненком совсем-совсем выздоровели и что скоро папа пошлет старой нянечке телеграмму, в которой будет указаны точный день и час их прибытия в Лондон.

— Очень хорошо, мисс Джейн! — скорее в шутку, чем всерьез насупилась старая нянечка. — Как прикажете понимать ваши дурацкие шуточки? Да мне теперь придется, как бешеной, носиться по дому, чтобы успеть приготовить все к приезду ваших родителей!

— О, не сердись, милая нянечка! — сказала Джейн, обхватывая ее руками. — Сегодня у нас у всех такая радость!

— Мы обязательно поможем вам, — пообещал Сирил. — Но только не прямо сейчас, а через пару минут. У нас, видите ли, есть еще одно маленькое, но очень немаловажное дельце наверху. Сначала мы его уладим, а потом всем скопом перейдем в ваше распоряжение.

— Лучше идите отсюда, пока целы! — шутливо пригрозила им старая нянечка. — Знаю я вас! Уж лучше я позову на помощь стадо слонов из зоопарка. Ну да ладно, некогда мне тут с вами болтать — уже почти десять часов!

* * *

А наверху детей и впрямь поджидало одно очень немаловажное дельце. И устроить его нужно было раз и навсегда. Так что в тот день они проторчали у ученого джентльмена вовсе не пару минут, как предполагал Сирил, а добрых полтора часа.

Произведя лихорадочный обыск в мальчишеской спальне, дети извлекли из-под шкафа спавшего там Псаммиада. Из Псаммиада сыпался песок и ужасные ругательства.

— Да пусть себе злится, сколько его душе угодно, — сказала Антея в ответ на робкое предложение Джейн оставить Песчаного Эльфа в покое. — Он должен присутствовать на последнем совете, и все тут!

— Как только ученый джентльмен увидит его, с ним сделается припадок, — покачал головой Роберт.

Однако никакого припадка с ученым джентльменом не сделалось.

— Мой сон становится все более замечательным и удивительным! — воскликнул он, после того как Рекх-мара вкратце объяснил ему, кто такой Псаммиад. — Постойте, да ведь этот зверек мне уже однажды снился!

— Теперь у Джейн имеется половинка амулета, а у меня — целый амулет, — заговорил, не слушая его, Роберт. — Джейн, доставай свою половинку!

Джейн развязала шнурок и положила маленькую красную подковку, которой суждено было на протяжении всей этой книжки украшать ее шею, на стол, до безобразия заваленный пыльными бумагами и какими-то смутно знакомыми детям глиняными цилиндриками, испещренными крохотными замысловатыми значками, ужасно похожими на следы птичьих лапок.

Потом Роберт положил на стол целый амулет, причем Антея едва успела отстранить руку ученого джентльмена, совершенно инстинктивно (и, нужно сказать, довольно алчно) потянувшуюся к тому, что, по его мнению, было всего лишь «отлично сохранившимся артефактом».

А еще потом повторилась душераздирающая сцена с марсельским покрывалом, только на этот раз в качестве покрывала выступал разбросанный по столу ученый мусор. Джейнова половинка амулета задрожала, зарябила, заприплясывала на месте, а потом, подобно притягиваемой магнитом железной иголке, вдруг рванулась с места и быстро заскользила к еще хранившему тепло робертова кармана целому амулету. И уж совсем потом, подобно двум капелькам дождя, сливающимся воедино на оконном стекле, или же двум каплям ртути, втягивающимся одна в другую, половинка, ранее принадлежавшая детям и египетскому жрецу, скользнула в целый амулет, и — фьюить! — на замусоренном бумагами столе осталась лежать одна лишь толстая двойная подкова — единый, неделимый и совершенный Волшебный Амулет!