Банк в ридотти могли держать только богатые патриции, но ставки делать мог любой желающий. При этом ридотти были не только игорными домами: это были настоящие центры типичной венецианской жизни. Здесь завязывались любовные интриги, здесь оттачивали свое мастерство разного рода авантюристы. Сюда, как в кафе, приходили после ученых заседаний, судебных сессий или просто на дружеский ужин.

В 1774 году Сенат постановил закрыть самый крупный общедоступный игорный зал, и уныние охватило всю Венецию. Один путешественник, ставший свидетелем этого события, писал тогда домой: «Все стали ипохондриками: купцы не торгуют, ростовщики-евреи пожелтели, как дыни, продавцы масок умирают с голода, и у разных господ, привыкших тасовать карты по десять часов в сутки, окоченели руки. Положительно пороки необходимы для деятельности каждого государства».

После того как игорные дома стали закрываться, богатые венецианцы поспешили в бордели. У каждого жителя города определенного уровня имелось свое место, где он мог принимать любовниц и куртизанок.

Кстати сказать, когда Венеция вела тяжелые войны с Турцией, денег, естественно, не хватало, и правительство изыскивало все новые и новые способы пополнить казну. В 1514 году Сенат решил обложить специальным налогом всех куртизанок. Согласно проведенной переписи, их оказалось около одиннадцати тысяч (!). Не правда ли, это дает представление о стиле жизни венецианцев, ведь население города очень редко превышало 150 тысяч человек.

Конечно, не все венецианки были куртизанками, но всем безумно нравилось развлекаться, флиртовать и изменять мужьям. Особенно этим отличались самые богатые. Замуж в те времена выходили только по расчету, и это только способствовало почти обязательному наличию любовника и сопровождающего кавалера.

В XVIII веке Венеция была, наверное, самым музыкальным городом Европы. Четыре женских монастыря превратились в Венеции в четыре превосходно организованные музыкальные школы. С тех пор слово «консерватория»[4]стало применяться для названия любых музыкальных академий. Во главе этих консерваторий стояли лучшие композиторы того времени. Хор и оркестр состояли исключительно из девочек и девушек, одетых в белые платья, с цветами в волосах. Их выступления производили неизгладимое впечатление на путешественников.

Герман Кестен («Казанова»):

«На каждом углу стояла церковь, но прихожане приходили с игры и шли на разврат. Более четырехсот мостов было простерто через сто пятьдесят каналов. Город на сотне островков посреди лагуны в четырех километрах от материка был кипучим предместьем Европы. Шулеры в масках встречались здесь с настоящими королями. Художники и матросы были замечательно живописны. На всех улицах и во всех театрах играли импровизированные комедии. Не только в ложах играли в азартные игры, но и в салонах, казино и кофейных домиках. Весь мир казался влюбленным.

С фальшивыми окнами, с бесчисленными причалами и гондолами, с никуда не ведущими переулками, с неожиданно открывающимися кулисами, с беззвучно закрывающимися потайными дверцами, с тысячами балконов и сотнями тайных ходов Венеция была раем авантюристов и влюбленных».

Многотомные воспоминания Казановы, называющиеся «История моей жизни», начинаются с его рождения. Начнем с этого и мы.

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«Матушка произвела меня на свет в Венеции, апреля второго числа, на Пасху 1725 года».

Казанова родился в самом прославленном районе Венеции — в районе Сан-Марко (San Marco). Сан-Марко — это центральный из шести исторических районов (sestieri) Венеции. Он также включает в себя остров Сан-Джорджо-Маджоре.

Венеция разделена на шесть сестьери: первый носит имя святого Марка, покровителя Венеции; второй именуется Кастелло (Castello), от названия бывшего замка Оливоло, стоящего подле острова Риальто; третий прозван Канале-Реджио или Каннареджио (Cannaregio), он назван так из-за тростника (саnnе), прежде произраставшего на этом самом месте. Эти три сестьери расположены по одну сторону Большого Канала, который делит город на две части, соединенные между собой мостом Риальто.

Мост Риальто — это один из самых знаменитых мостов в мире. Первоначально здесь находился паром и подъемный мост Куарторола (так в те времена называлась находившаяся в обращении монета). В 1181 году архитектор Николо Бараттьери установил на этом месте мост на лодках. Потом был сооружен деревянный мост, но он разрушился во время одного из праздников под тяжестью огромной толпы. Вообще мост в этом месте неоднократно разрушался и восстанавливался.

После очередного разрушения в 1524 году начался сбор новых предложений по конструкции более надежного моста. Они поступали из разных концов Италии. Победившим в конкурсе вариантом и стал нынешний мост Риальто, выполненный архитектором Антонио да Понте из белого камня в виде единой арки длиной 28 метров.

Антуан Ронделе («Исторический очерк о мосте Риальто»):

«К несчастью для нас, мы сейчас знаем лишь имена архитекторов, конкурировавших между собой в столь важных обстоятельствах. Конкурс, который был открыт по поводу строительства моста Риальто, без всякого сомнения, предоставляет в этом смысле самую ценную коллекцию. Можно смело утверждать, что небольшое количество проектов, ушедших в забытье, полностью подтверждает ту известность, которую он получил в Европе».

Мост, дошедший в таком виде до наших дней, был построен в 1588–1592 годах. Он имеет посередине улицу для пешеходов, а по бокам — два ряда арок, в которых расположены торговые лавки, где всегда продавались шелк, ювелирные и кожаные изделия.

Аббат Москини («Путевые заметки о городе Венеция и окрестных островах»):

«Мост сделан из камней, привезенных из Истрии, и его построили за три года под руководством архитектора да Понте, создавшего проект. Мосту не хватает элегантности и вкуса, однако он впечатляет своей длиной и массивностью (и это все скомпоновано в одну арку), а также своей прочностью».

Карло Гольдони («Мемуары»):

«Этот мост имеет только одну арку, шириной в девяносто футов, настолько высокую, что это дает возможность пропускать под ней корабли и баркасы даже во время самого большого подъема воды; на нем целых три дорожки для пешеходов, и он поддерживает на своем сгибе двадцать четыре лавочки с жилищами, покрытые свинцовыми крышами».

Три других сестьери расположены по другую сторону канала: это Сан-Поло (San Polo), что включает в себя древний Риво-Альто; Санта-Кроче (Santa Croce), от названия церкви Ла-Кроче-ин-Луприо (так прежде назывался этот приход), и Дорсодуро (Dorsoduro), названный так по форме острова, который, вздымаясь подобно рифу, очертаниями своими напоминает спину.