Работяги монтаж так и не завершили — установили главную мачту, но кроме нее должны были развернуть еще две вышки поменьше, и длинный — выше основной мачты — но при этом невероятно тонкий для такой длины, видимо потому что не нес на себе никакой нагрузки, шест громоотвода. Из-за дождя закончить решили завтра, поэтому качество связи хромало, на обе ноги, и вместо полноценной голографической, я пользовался примитивной видеосвязью. Разумеется советом Алисы я не воспользовался и компы от сети не отрубил, к тому же Марк — тот самый физик с которым мы собирались обсудить летающие острова, тоже не стал дожидаться утра а позвонил среди ночи, заявив что был уверен что я еще не сплю, а зов к странствиям отлагательств не терпит.

Глава 4

— Да какие к черту странствия — я отмахнулся от приглашения Марка посетить очередной его объект, и сразу перешел к делу — мне тут надо острова летающие обосновать как-то.

Проболтали мы не меньше часа, Марк накидывал идеи которые не использовались в других фильмах или книгах, типа Аватарского анаптаниума а я их одно за другим отбраковывал. С насмотренностью и начитанностью у меня было получше, и оказалось что почти все хоть кое-как притянутые к реальной физике обоснования летающих островов, фигурировали если не в книгах или фильмах, то в компьютерных играх.

— В конце концов — убеждал меня он, после того как я забраковал остров с огромным количеством паровых пропеллеров которые и держали его на весу — введи уже антимассу и все. Если в мире есть антивещество, то почему бы не быть антимассе?

— Если бы существовал элемент который движется по обратному вектору — в направлении от гравитации, он бы весь улетучился в космос еще на ранней стадии формирования планеты, да и вообще, вполне возможно что такой элемент действительно существует, просто он улетел настолько далеко от скопления материи, от любой массы в космосе, что его не найти.

— В целом кстати, неплохая теория расширения для твоей вселенной — частицы антимассы расходятся от центров масс, в том числе увлекая за собой и частицы с массой, из-за чего все части вселенной как однонаправленные магниты отталкиваются друг от друга. Ну ладно, давай допустим что эти частицы проявляют свои свойства примерно так же как радиоактивные материалы — после накопления некоторой критической массы. Например один грамм вещества не проявляет антигравитационных свойств, но допустим килограмм, уже может слегка парить, а тонна способна не просто взлететь но и поднять некоторую нагрузку. Этот материал распространен не очень широко, и накапливается в земной коре медленно, проходя череду преобразований, образуется после распада какого-нибудь другого вещества. Ну, типа был условный гранитный булыжник, тыща лет прошла, он разложился на плесень и антиграв, ну ты понял короче. Вот когда в определенном месте этого твоего анаптаниума, или как ты там его назовешь, становится слишком много, он просто взлетает, отрывая от земли еще и кусок скальной породы в которой находится, это может быть как булыжник так и целый остров — если например, почва каменистая и малому количеству антимассивного вещества просто не хватило сил оторвать пласт в котором он залегал. С тысячелетиями это вещество скопилось или преобразовалось из каких-то других в должном количестве, и оторвало столько породы сколько смогло. Поднявшись на определенную высоту силы антимассы и вес тысяч тонн породы уравновесились, и остров остался парить на определенной высоте… Черт, что ты там делаешь все время?

Марк обратил внимание что я не смотрю в камеру, и мне пришлось продемонстрировать то чем я все это время пока мы болтали, был увлечен — кособокая глиняная фигурка дракончика.

— Хм — физик приподняв одну бровь посмотрел на моего дракона — какой-то уродец. Ты же лучший в мире фантазер, просто придумай его и распечатай модельку из воображения на 3D принтере. Руками у тебя определенно получается плохо.

— Да не хочу я его на принтере печатать, хочу сам что-то создать.

— Ты создаешь, замечательные истории которые нравятся миллионам человек, практически создаешь миры.

— Это не те миры которые я хочу создавать а те которые хотят видеть зрители. Все мы — разного рода околотворцы, пользуемся плюс-минус Маркетварью, даже если не конкретно ей то аналогами, знаем рынок и делаем плюс-минус одну и ту же воображаемую фигню. А я хочу сделать что-то, даже не знаю, что-то настоящее а не этот пластмассовый глянец, хочу заняться чем-то, что существует в реальности. Настоящее, осязаемое, и сам, а не нажав кнопку на приборе.

— Мир из пластмассы одержал победу — Марк усмехнулся — не спасли золотые купола на крыше.

— Все идет по плану, рассуждал Егор.

— Все идет по кругу, поправляет Миша.

Мы одновременно рассмеялись, или точнее, откровенно заржали. На какой-то момент я снова почувствовал себя уличной шпаной, когда мы были свободны, шли куда хотели, делали что хотели, слушали и говорили что хотели. Я например, самый главный меломан из нас, слушал музыку на старинном плеере, размером с два смартфона, который кроме воспроизведения музыки, больше ничего не умел. Смартфон был удобнее, компактнее, да и качество звука там было лучше, но я таскал пленочный плеер просто потому что мне так захотелось. В те годы мы правда могли делать что хотели, и гранитная плита ответственности еще не успела пригнуть нас к земле.

Отсмеявшись, мгновенно погрустневший Марк — видимо ему в голову тоже ударили ностальгические воспоминания, все же вернулся к теме разговора.

— Ну, что поделать, наш мир так уж устроен, что мгновенно материализовать то что ты внезапно захотел, он не может. Не все что мы хотим сбывается.

— Я бы не отказался.

— А кто бы отказался? Купи старый кадиллак. Возрастом лет так под сто-сто двадцать, и восстанавливай. Годы можешь на это потратить, если задашься целью находить именно оригинальные запчасти. Вот и будет что-то материальное.

— Как-то мелковато.

— Ну так давай ко мне — Марк улыбнулся и оттянув ворот рубашки показал полоску белой кожи, которая пряталась под тканью — хоть загоришь как следует, а то бледный как вампир.

— Может я просто решил косить под аристократа? Кстати а я ведь хотел спросить где ты сейчас, обратил внимание на твою загорелую харю.

— Я в Африке.

— Отдыхаешь?

— Нет, по работе.

— Что делаете там? — поинтересовался я скорее из вежливости, чем из желания узнать. В последний раз когда мы обсуждали с Марком его работу, он трудился на постройке трасевразийской дороги. Длинная, пересекающая весь континент,