Прицепить его могли где угодно. Даже на службе. Даже скорее всего на службе. Или по пути на таковую. В остальное время я предпочитаю джинсы и куртку. Если «жучок» мне подвесили в банке, стало быть, среди моих сослуживцев имеется их человек. А может, и не один.

— У «Сокола» развернешься в сторону центра, — скомандовал я.

Водитель повиновался беспрекословно. Надо думать, его вдохновляло прикрытое плащом остывающее на заднем сиденье тело партнера.

Мимо окна промелькнула станция метро имени ловчей птицы, за которой блеснули позолоченные купола храма Всех Святых.

Район этот я знал очень хорошо. Не сказать, чтобы я провел здесь все детство, но определенный его период провел именно здесь. В доме на улице Алабяна жил двоюродный брат моей матушки, артиллерийский офицер запаса. Нравом он был чрезвычайно весел, темперамент имел вулканический. Репродукция полуобнаженной наяды висела у него даже в гараже. Еще я запомнил гриб в стеклянной банке на подоконнике его кухни, фарфоровую балерину, вольтеровское кресло с плюшевой обивкой и, главное, телевизор «КВН». В наполненной глицерином емкости, призванной увеличить размеры кукольного экрана, плавали и тонули первые киногерои моих детских лет: раненый Чапаев, Офелия в белом платье, негоциант Садко и псы-крестоносцы, чьи рогатые шлемы, словно морские мины, то исчезали, то снова появлялись над водой Чудского озера.

— Ну, давай. — Я устроился поудобнее. — Рассказывай. Можешь — подробно. Нам спешить некуда.

— Значит, Варан когда вчера облажался… — начал «таксист».

— Погоди-ка… — Положив «жучок» на панель перед лобовым стеклом, я смотал кассету на начало и включил запись. — Давай дальше. Уже интересно.

— Значит, нас на тебя поставили, — нехотя продолжил рябой.

— Кого — нас?! Нас всех?!

— Меня и, — он кивнул через плечо, — вон его. Глыбу, значит. Должны были тебя завалить не позднее сегодня и скинуть где-нибудь за городом.

— Допустим, — согласился я. — Ну а если бы за мной приятель заехал, тогда как?

— Тогда — обоих, — угрюмо ответил шофер. — Нам за скорость заплатили, а не за количество.

— Что такая спешка? — поинтересовался я.

— Это ты у Галембы спроси.

— Спрошу, — пообещал я. — Всенепременно спрошу. Ты только адресок подскажи. За мной дело не станет.

— Здесь тебе не справочное бюро, — огрызнулся мой собеседник.

Я слегка ткнул его в бок дулом пистолета:

— Притормози-ка!

— Проспект Мира, 9, АО «Сахара»! — скороговоркой выпалил водитель.

— Молодец. — Я убрал «беретту» в кобуру. — Пять. Не знаю, правда, какую отметку тебе начальство поставит.

— Уже никакую, — мрачно отозвался рябой.

Из чего следовал вывод, что павший в неравном бою со мной Глыба и был основным в этом дуэте.

— А Галемба?

— Клал я на Галембу… — Заморосил дождь, и водитель включил дворники. — Галемба человек маленький. Он только чужие приказы озвучивает.

«Нормально, — подумал я. — Кругом сплошные маленькие люди. И все эти маленькие люди, пигмеи сахарские, охотятся за мной, маленьким человеком, не имеющим понятия, чем он удостоился чести подобной. Интересно, есть среди них хоть кто-нибудь большой? Какой-нибудь исполин, стоящий на вершине холма и под барабанный бой загонщиков управляющий этим увлекательным сафари?»

— Куда ехать-то? — нарушил мой водитель затянувшееся молчание.

Кажется, пора было внести перелом в нашу схватку с таинственным вождем низкорослого племени.

— Туда и ехать. — Я вынул кассету из магнитолы и опустил в боковой карман. — Сейчас мы твое АО на проспекте Войны будем прописывать.

— Только без меня! — Рябой дал по тормозам. — Свою пулю я и здесь могу получить!

Сзади отчаянно засигналили.

— Хрен с тобой. — Я понял, что большего от него не добьюсь. — Вези до Сухаревки, а там вали на все четыре стороны, живодер.

Дальнейшее наше путешествие заняло не более пятнадцати минут.

— Ну, теперь все выкладывай! — потребовал я, когда «Волга» остановилась в указанном месте.

— Да я ж рассказал больше, чем знаю! — Водитель отпрянул от меня, как от заразного. — Мне и так хана!

— Из карманов все выкладывай! — гаркнул я и, чтобы определить серьезность своих дальнейших намерений, врезал ему ребром ладони по шее.

На панель передо мной тут же посыпались ключи, водительские права, бумажник и пара удостоверений в ламинированных обложках.

Большинство представителей великовозрастной шпаны напоминают мне старые автоматы с газировкой. Стоит их только ударить как следует, и результат не заставит себя ждать.

Удостоверения рябого заинтересовали меня больше всего. В правом нижнем углу каждого красовалась оплывшая физиономия моего визави. Отличались они тем, что первое было выписано на имя сотрудника частного охранного предприятия «Близнецы» Виктора Сергеевича Музыканта, а второе — на имя того же Музыканта, но экспедитора финансово-промышленной группы «Третий полюс».

То, что помимо общеизвестных Северного и Южного на нашей планете и даже в нашем городе существует еще один «полюс» со своим населением отморозков, я уже как-то слышал. И слышал не от кого другого, как от руководителя казино «Медный сфинкс» Ивана Ильича.

— На чем играешь, Музыкант? — поинтересовался я, ощупывая кожанку рябого на тот случай, если в ней что-то затерялось.

Мой клиент, плотно сжав губы и вцепившись в штурвал, с тревогой, словно вахтенный матрос, всматривался в пелену дождя, за которой маячили скалы института Склифосовского. Его тревога объяснилась довольно быстро.

— На волынке, разумеется! — Я вытащил из-за брючного ремня за его спиной точную копию моей «беретты», разве что без глушителя. Надо полагать, частное охранное предприятие «Близнецы» по мере сил насаждало в своих рядах единообразие, достойное регулярной армии.

Оба удостоверения Музыканта отправились в мой карман вслед за кассетой и «жучком», а из пистолета-близнеца я вынул обойму — при подобном развитии событий патроны у меня могли скоро закончиться! — и, предварительно стерев полой пиджака отпечатки своих пальцев, положил его в бардачок. После чего отсчитал сто рублей собственных денег, бросил их на панель рядом с личными вещами «полярного экспедитора» и вышел под дождь.

— Маловато будет, — пробормотал мне вслед рябой Музыкант.

Совсем в роль вошел, сукин сын!

Когда «Волга» укатила в пасмурную темную даль, я вспомнил про свою сумку. По счастью, деньги и документы остались при мне. В сумке лежали только джинсы, рубашка, свитер, туалетные принадлежности и «Легенда об Уленшпигеле». «Легенду» было жалко, а бритвой «жиллетт» экспедитор после Кутилина даже вены бы себе не вскрыл, чтобы смыть позор своего предательства. Кутилинская щетина любое вечное лезвие превращала в тупой, как секретарша директора нашего банка, кусочек стали.