– Тимми отказался? – Фрэнсис ушам своим не верила.

У нее в шкафу висело дизайнерское платье, которое она никогда больше не сможет надеть. А все из-за пятна от пина колады, которую Тимми пролил на нее, прижав в углу на Мельбурнском фестивале писателей. Он говорил торопливым горячим голосом ей в ухо, оглядываясь через плечо, как шпион, говорил, как хочет издавать ее, что его судьба – стать ее издателем, что никто другой не сумеет издать ее так, как он, что ее преданность Джо восхитительна, но не по адресу, потому что Джо считала, что понимает любовные истории, но она их не понимала, понимал только Тимми, только он, Тимми, может поднять Фрэнсис на следующий уровень, и он это сделает – и так далее, и так далее, пока не появилась Джо и не спасла ее. «Ой, оставь в покое моего автора».

Как давно это было? Наверняка совсем недавно. Может, девять или десять лет назад. Время теперь несется как сумасшедшее. Что-то не так со скоростью вращения Земли. Десятилетие пролетает, как год.

– Тимми книга понравилась, – сказал Ален. – Он от нее в восторге. Он чуть не плакал. Он не смог получить разрешение на приобретение рукописи. Они там все дрожат от страха. Год был чертовски трудным. Сверху дано задание – психологический триллер.

– Я не умею писать триллеры, – сказала Фрэнсис.

Ей никогда не нравилось убивать своих героев. Иногда она позволяла им сломать конечность, но ей от этого становилось нехорошо.

– Конечно не можешь! – сказал Ален слишком поспешно, и Фрэнсис почувствовала себя немного оскорбленной. – Слушай, я должен признаться, что заволновался, когда Джо ушла и ты осталась без контракта. Но Эшли казалась твоей искренней поклонницей.

Ален продолжал говорить, но Фрэнсис уже не слушала. Она смотрела на закрытые ворота и потирала поясницу костяшками пальцев левой руки.

Что сказала бы Джо, услышав, что Фрэнсис получила отказ? Неужели поддержала бы такое решение? Фрэнсис была уверена, что Джо останется ее редактором до конца времен. Она с удовольствием представляла себе, как они одновременно уйдут на покой, может быть устроив по этому поводу прощальный ланч, но в прошлом году Джо объявила о желании выйти на пенсию. На пенсию! Словно она была чьей-то старой бабушкой! Джо и в самом деле была бабушкой, но, бога ради, разве это причина бросать работу. Фрэнсис казалось, что она только-только почувствовала себя хозяйкой своей жизни, как вдруг люди в ее окружении стали поступать как старики: у них появились внуки, они стали уходить на пенсию, подпадать под сокращение, умирать – не в авто- или авиакатастрофах, нет, умирать мирно в своих кроватях. Она никогда не простит этого Джиллиан. Джиллиан всегда уходила с вечеринок, не попрощавшись.

Стоило ли удивляться, что на место Джо пришел ребенок, ведь дети завоевывали мир. Куда бы ни посмотрела Фрэнсис, она всюду видела детей: дети сосредоточенно готовили выпуски для службы новостей, регулировали дорожное движение, проводили писательские фестивали, мерили ее давление, управляли ее доходами и подгоняли для нее бюстгальтеры. Когда Фрэнсис только познакомилась с Эшли, то подумала, что девочку сюда прислали на практику. Она чуть было не сказала: «От чашечки капучино не откажусь, дорогая», когда этот ребенок обошел стол Джо и сел на ее место.

– Фрэнсис, – сказала она, – для меня это такой волнительный момент – встреча девочки со своим кумиром. Я читала ваши книги, когда мне было, ну, одиннадцать! Я крала их из сумочки матери. Это было что-то типа, знаете: «Ма, можно мне почитать „Поцелуй Натаниэла“», а мать типа: «Ни в коем случае, Эшли, там слишком много секса!»

После этого Эшли принялась объяснять Фрэнсис, что в ее следующей книге должно быть больше секса, гораздо больше, она убеждена, что Фрэнсис абсолютно в состоянии справиться с этим! Эшли не сомневалась: Фрэнсис знает, что рынок меняется, и «если вы посмотрите на этот график, Фрэнсис, – нет, здесь, вот же он, – то сами увидите, что продажи ваших книг… мне, к сожалению, приходится это говорить, это называется «тренд на падение», и мы типа должны решить эту проблему типа супербыстро. Да, и еще одно… – На лице Эшли появилось мучительное выражение, словно она собиралась поднять деликатный медицинский вопрос. – Ваше присутствие в электронных медиа? Я слышала, вы не очень увлечены социальными сетями. Моя мама тоже! Но для сегодняшнего рынка это необходимо. Вашим поклонникам необходимо видеть вас в «Твиттере», «Инстаграме», «Фейсбуке» – это как минимум. И еще было бы здорово, если бы вы начали вести блог, ну и регулярная информационная рассылка не помешает. Может, видеодневник? Это будет так здорово, как маленькие фильмы!

– У меня есть веб-сайт, – ответила Фрэнсис.

– Да, – любезно сказала Эшли. – У вас есть сайт. Но кто же сейчас читает сайты.

Она повернула монитор своего компьютера к Фрэнсис, чтобы та могла посмотреть примеры других авторов, которые ведут себя лучше, «активнее» в социальных сетях, и Фрэнсис перестала слушать. Просто ждала, когда это закончится, как прием у дантиста. Она все равно не видела, что там на экране. У нее не было с собой очков. Но она не волновалась, потому что в это время влюблялась в Пола Дрэббла, а когда она влюблялась, то всегда писала свои лучшие книги. К тому же у нее были самые доброжелательные, самые преданные читатели в мире. Продажи ее книг, может, и падали, но издавать ее будут всегда.

– Я найду, где опубликовать эту книгу, – говорил тем временем Ален. – На это может уйти какое-то время, но литература про любовь не умерла!

– Не умерла? – переспросила Фрэнсис.

– И близко нет, – убежденно сказал агент.

Фрэнсис взяла пустую обертку «Кит Ката» и облизнула ее, рассчитывая, что там остались кусочки шоколада. Как она выберется из этого без сахара?

– Фрэнсис?..

– У меня сильно болит спина, – сказала Фрэнсис и громко высморкалась. – И мне пришлось остановить машину на полпути, потому что случился прилив.

– Это правда звучит ужасно, – с чувством произнес Ален. – Не могу даже представить.

– Нет, не можешь. Какой-то человек остановился узнать, все ли в порядке, потому что я кричала.

– Ты кричала? – переспросил Ален.

– Мне хотелось кричать.

– Конечно-конечно, – поспешил сказать Ален. – Я понимаю. Мне часто хочется кричать.

Это было дно. Она только что лизала обертку «Кит Ката».

– Фрэнсис, дорогая, мне так жаль, особенно после той истории с этим жутким человеком. У полиции есть какие-нибудь новости?

– Нет, – сказала Фрэнсис. – Никаких новостей.

– Я ужасно за тебя переживаю.

– В этом нет нужды, – шмыгнула носом Фрэнсис.

– Просто черная полоса какая-то, дорогая… Да, кстати, я хочу, чтобы ты знала: та рецензия никак не повлияла на их решение, абсолютно.

– Какая рецензия? – спросила Фрэнсис.

Ответом ей было молчание. Она знала, что Ален колотит себя по голове.

– Ален?