– В какой-то мере.

– У него есть свой интерес, – согласилась Лариса. – Со временем мы узнаем какой.

– Ладно, мы не внакладе, признаю. Чертовски приятно быть свободным и обеспеченным.

Эта беседа протекала на фоне спальни, в которой произошло убийство. Лариса и Ренат пытались «рассмотреть» злоумышленника. Увы, тот позаботился о том, чтобы остаться неузнанным. Серый силуэт – вот все, что они смогли выудить.

– Убийца оделся неприметно, накинул на голову капюшон. Это могла быть и женщина, – заключила Лариса. – Кто-то закрыл сеньоре Бьянке рот.

– Как раз во время нашего визита.

– За нами следили! А мы ничего не заподозрили.

– Нас отвлекло землетрясение. Лично я серьезно погрузился, – признал Ренат. – Ничего не замечал вокруг, кроме тех ужасов. В этом городе сильная энергетика смерти. Отовсюду фонит безумным страхом.

– Как в любом месте после масштабной трагедии.

– Н-да…

Он посмотрел на часы и ощутил голод. Пора обедать. Лариса все поняла без слов. Она поднялась с шезлонга и потянулась. Солнце палило нещадно. В прозрачной воде резвились детишки. Загорелые до шоколадного цвета длинноногие девицы играли в мяч.

– Как они могут? – поразился Ренат, шагая с зонтиком и шезлонгами к пункту проката. – Я уже изжарился.

Лариса молча тащилась следом. Море блестело от солнечных бликов. На горизонте стояло знойное марево. Ей хотелось поскорее добраться до номера, напиться холодной воды и лечь.

– По-моему, мы переборщили с пляжем…

Во дворике отеля пахло дымом. Муж хозяйки возился с барбекю. На углях томились нанизанные на шпажки мясные рулетики с сыром и чесноком.

– Антонио, – представился мужчина. – Вообще-то я Антон, но все зовут меня на здешний манер.

Он, как и его супруга, тоже оказался русским, проживающим на Сицилии. То, как он вдыхал запах рулетиков, выдавало в нем любителя поесть.

– Какие в городе новости? – остановился возле него Ренат. – Мы с Ларой ни черта не понимаем по-итальянски и чувствуем себя в изоляции.

– У нас аншлаг. Туристы из России заняли все номера. Роза с ног сбилась, ничего не успевает. Пришлось пригласить кухарку, чтобы помогала жене готовить. Когда в отеле много постояльцев, Роза не справляется.

– Зато будет прибыль.

– Это так, так, – заулыбался Антонио. – Хочешь больше заработать, крутись. Мы с Розой не из ленивых. Когда начинали свой гостиничный бизнес, было трудно. Сейчас полегче.

– Как у вас обстоят дела с преступностью? Мы любим ночные прогулки. Луна, море, звезды…

– О! Ночью лучше посидеть где-нибудь в баре или ресторане. Бродить по улицам после десяти вечера не советую. – Антонио повернулся к Ларисе и добавил: – Следите за сумочкой.

– Понятно. А я думала, в Европе с этим проблем нет.

– Мессина – портовый город.

– Случается что-нибудь посерьезнее краж?

– Всякое бывает. Драки, например… убийства на бытовой почве. Здешний народ горячий, вспыльчивый. К тому же приезжих полно. Шатаются без толку, напьются, потом повздорят между собой. Отдыхать не каждый умеет. С одной стороны хорошо, когда много туристов, а с другой – хлопотно.

– Верно, – кивнул Ренат. – Мы такие. С нами держи ухо востро.

Антонио рассмеялся, переворачивая рулетики, чтобы те равномерно подрумянились.

– Вы приличные люди, сразу видно, – сказал он. – У меня глаз наметанный.

Ренат старался изо всех сил, но собеседник не коснулся поместья Каста-Соле и сеньоры Бьянки.

Пока они болтали, Роза накрыла стол на площадке под навесом. Телятина у нее получилась отменная, и Ренат отвел душу. Он нахваливал стряпню хозяйки, пытаясь выведать у нее что-нибудь об убийстве в Каста-Соле. Тщетно.

– Значит, мы все придумали, – заключил он после миндального торта и кофе. – Госпожа Бьянка жива и здорова. Нас подвела буйная фантазия.

Лариса выразила сомнения. Ренат настаивал на своем. Он наелся, его клонило в сон. Ему совсем не хотелось тащиться по раскаленному добела городу и приставать с расспросами к людям, живущим по соседству с поместьем Саджино.

– Слушай, зачем нам это?

– Дело принципа, – уперлась Лариса. – Надо выяснить, ошиблись мы или нет.

– Какая разница? Ну, дали маху! И что с того? Радуйся, что человек жив, а не мертв.

– Ладно, я одна пойду…

– Тебя никто не поймет, – отговаривал ее Ренат. – Ты двух слов не свяжешь даже с разговорником! У тебя нет шансов добыть нужную информацию.

– Посмотрим…

* * *

Полицейские допрашивали Ольгу два часа. Она была напугана и подавлена. Сеньор Саджино дал показания и закрылся в своей комнате. Когда случилось самое страшное, он находился в офисе, консультировал клиентов и не предчувствовал беды. Бьянка, его любимая жена, умирала, а он был далеко от нее. Уходя утром из дому, он попрощался с ней до вечера. Оказалось – навсегда.

«Моя жена страдала от многих болезней, – сказал он криминалистам. – Наш семейный доктор подтвердит. Но ее жизни ничто не угрожало».

«Похоже на сердечный приступ, – определил эксперт, осмотрев тело покойной. – Но некоторые признаки указывают на асфиксию. Точнее я скажу после вскрытия».

Чужие люди ходили по комнатам, рылись в шкафах и бюро, снимали отпечатки пальцев в спальне. Сеньору Саджино казалось, что он видит дурной сон. Ему часто снятся плохие сны. Неужели пережитый его предками ужас передается генетически? По крови? Ночами адвоката одолевали кошмары. Содержание одно и то же – земля содрогается, покрывается трещинами… все рушится, клубится пыль… что-то взрывается, горит…

И еще ему снится поезд. Пожалуй, это даже страшнее, чем разбушевавшаяся стихия. Поезд приближается к тоннелю, замедляет ход. Из черного зева горы, словно из преисподней, выплывает молочный туман…

«У вас бывают гости?» – допрашивали служанку.

«Редко».

«А окна в доме всегда открыты?»

«Сеньора Бьянка любила свежий воздух. От кондиционера у нее аллергия. Я открывала окна по ее просьбе».

«Сегодня тоже открывали?»

«Да. Перед тем, как она прилегла отдохнуть».

«Она часто спала днем?»

«Бывало».

«У вашей хозяйки были враги?»

«Откуда мне знать? Спросите у ее мужа».

«Спросим. Чем вы занимались, когда сеньора спала?»

«Готовила еду… потом поливала цветы во дворе».

«Вы ничего необычного не заметили?»

«Нет…»

У нее язык не повернулся рассказать о посетителях: русских мужчине и женщине, которые приходили навестить хозяйку. Ольга почти не запомнила, как они выглядели, что говорили. Их образы заволакивала мутная пелена. Едва женщина открывала рот, чтобы сообщить о них, язык ее деревенел, губы немели.