– Ну… Извини, – нехотя произнес он, хотя извиняться из-за какого-то хлыща с буграми мышц ему не очень хотелось.

– Ладно, принимается, – шмыгнула Машка носиком. – Чего купить после работы? Пожелания какие-нибудь есть?

– Ничего не надо. Я вчера все купить успел. Да и Женька что-то принес, – прислушался Лавров к активному грохоту с кухни.

– Да знаю я, что может принести твой Женька! – фыркнула Машка почти весело. – Не обожритесь там, господа!

– Ладно тебе, – хмыкнул Лавров и тут же спохватился. – Ты лучше расскажи, как отдых твой вчера? Удался? Я что-то так быстро вас из вида потерял. Куда вы сквозанули-то, Маш?

– Ох, и не спрашивай. – Она странно хихикнула.

– Что такое? – Ее хихиканье ему не понравилось. Противное какое-то, виноватое, как у опростоволосившейся девчонки.

– Володя заказал отдельный кабинет в одном из ресторанчиков. Кухня шикарная, интерьер тоже. Все началось так красиво. Прекрасное вино. Шампанское. Кстати, он кольцо мне вчера подарил. А потом… – Она неуверенно запнулась.

– А потом? – поторопил ее Лавров, свешивая ноги с дивана.

На пороге комнаты стоял Женька с полотенцем на плече и зазывал его на кухню, размахивая руками.

– А потом я… Я ничего не помню. Напилась. Представляешь! – Она снова противно хихикнула.

– Маша! Маша, как это?! – Лавров неуверенно шагнул, пол комнаты раскачивался под ногами корабельной палубой. – Ты же всегда аккуратно пьешь!

– Всегда. А тут… – Она вздохнула, цыкнула на кого-то, кто сунулся в дверь ее кабинета. – А тут расслабилась, Саня. Сама не помню как!

– Много пила?

– И да, и нет. Но вырубило, представляешь! Володя даже перепугался. Водой мне в лицо плеснул, чтобы разбудить.

– Ты уснула?

– Да, – покаялась она. И тут же заныла. – Так стыдно, Саша! Он мне кольцо подарил, а я как поросенок!

– Так, погоди. – В разбитой голове не складывалось ни единой логической картинки, все как-то глупо громоздилось и наскакивало одно на другое. – Но ты же была за рулем! Как ты вообще могла пить?!

– Не знаю, – буркнула она недовольно. – Навеяло. А за руль я не села. Мы на такси возвращались. А сегодня рано утром Володя мне машину перегнал.

– Ты что же, Володю уже и в страховку вписала?! – прошипел Лавров, закатывая глаза.

– Она у меня без ограничения! Не начинай, Лавров. В общем, так… – Она вдохнула, выдохнула, еще и еще раз, а потом подвела черту. – Замуж я за него все равно пойду. Нравится тебе или нет, но пойду. А то, что я вчера напилась… так это от счастья!..

Саша не поленился, сходил в прихожую, положил телефонную трубку на аппарат, чтобы не разбить ее о стену. По дороге в кухню, где уже напевал Жэка, стало быть принял соточку, завернул в ванную.

– Ну и рожа! – ахнул он своему отражению в зеркале.

Бледные щеки, обметавшиеся губы, голова перебинтована, в центре лба под бинтами угадывалась громадная шишка. Саша выдавил немного зубной пасты на щетку, чуть поерзал ею по зубам, прополоскал рот, умылся, высушил лицо полотенцем и пошел в кухню.

Жэка смастерил незатейливый салатик из огурцов, помидоров, лука и оливкового масла. Нарезал толстыми ломтями сыр и колбасу. Накромсал хлеба. В тарелке оказался только салат. Все остальное валялось на разделочной доске.

Варвар! Холостяк! Старый опер! Какая с него сервировка.

– Что ты как дикарь, Жэка? – проворчал Лавров, перекладывая сыр с колбасой в тарелку. – Ведь не на скамеечке же в парке! – И снова добавил: – Дикарь!

– Че, Машка разозлила? – догадливо подмигнул Заломов и сноровисто налил по стопке. – Слышал, слышал ваш разговор. Че она? Чудит?

– Замуж собралась! – фыркнул Саша, не став врать и отнекиваться. Жэка был своим и многое знал.

– Опять?! – вытаращился Жэка сквозь слезу, пробитую только что опрокинутой рюмкой. – В который раз уже?!

– В третий!

Саша, морщась, выпил. Не потому что хотелось. Потому что верил, что станет лучше.

– Во дура, а! – почти с восхищением выдохнул Заломов, схватил кусок колбасы, закинул в рот. – Вот скажи, Саня, почему все бабы дуры, а?! А Машка твоя особенно!

– Она не моя, – слабо возразил Лавров, привалившись к стене в любимом своем уголочке.

– А вот и зря, что не твоя! – Жэка похлопал себя по карманам. – Блин, сигареты купить забыл.

– И хорошо. Нечего у меня тут дымить. – Лавров прислушался к головной боли. Кажется, чуть стихла. – И вообще… Когда здоровьем займешься, Жэка? Ты же молодой еще, по сути, мужик. А выглядишь…

– Ты не моя бывшая жена, чтобы мне нотации читать, – обиделся вдруг Заломов и, не предлагая Лаврову, выпил в одиночестве. Зажевал огурчиком, поморщился, потом проговорил, приложив к груди растопыренные ладони: – Понимаешь, Саня, я такой, какой я есть! Я другим не могу быть! Не могу, понимаешь! Мне комфортно в моей шкуре! Кому-то она не нравится, кого-то не устраивает, дурно пахнет, не стильная, а мне в ней комфортно! Она полностью меня устраивает. А что касаемо здоровья…

Лавров вовремя прикрыл свою рюмку ладонью, потому что Жэка частил, наливая еще по одной.

– Что касаемо здоровья, Саня… Так что здоровым буду, что болеть стану, помирать мне все равно в мой час. Как он пробьет, так и помру, Саня. Ну, давай за здоровье, что ли, в душу его мать…

Лавров больше пить не стал, обрадовавшись, что боль отступила. И сколько Жэка его ни уговаривал закрепить успех, он не поддался. Ему нужны были трезвые мозги к Машкиному возвращению. У него неожиданно появились к ней вопросы. Нехорошие, неприглядные, которые ей точно не понравятся. Но он все равно их ей задаст.

Как-то все так…

Новый ухажер ее со странной фамилией. Потом этот ее отдых, закончившийся конфузом. Он вот опять же схлопотал. А за что? Он не верил в совпадения. Считал их всегда происками. Чьими? А это пускай они там на небесах разбираются, кто шалить изволит. Просто не верил и все.

Жэка пил почти не пьянея. Рассказывал о последних новостях. С него взял честное слово, что вспомнит все до мелочи, до минуты, что предшествовали нападению на него. Лавров пообещал вспомнить, хотя и не забывал. Он отлично помнил великолепное нарядное семейство, возвращающееся к машине после активно проведенного выходного дня. И мальчишку помнил, который ему язык показал. И он вот оклемается немного и вернется на ту стоянку. И потреплет нервы охраннику. Не мог тот ничего не видеть. Какой он, к черту, тогда охранник?!

А если он не видел, то пацан, подпортивший спортивные показатели своему милому семейству, непременно что-то видел. Лаврова ударили буквально через минуту после того, как мальчишка высунул свой язык. Пацан точно что-то видел. Вычислить их адрес по номеру машины – ерунда. Номер машины скажет охранник. А если не скажет, то…