— Только потому, что они были влюблены в одну женщину? — допытывалась Нэнси.

— Все гораздо сложнее, — сказал Брайен. — Мой папа и Уоррен вместе росли. Их семьи очень дружили, но почему-то между мальчиками с детства установился дух соперничества. Они соперничали везде и во всем: в школе, в спорте, боролись за первенство, так сказать. И во всех без исключения случаях моему отцу удавалось хоть чуть-чуть, но опережать Уоррена. Их последняя и самая жестокая схватка была за мою маму — оба стремились завоевать ее благосклонность. Как всегда, победил отец. Уоррен всю жизнь завидовал успехам отца и не желал признавать его первенства.

— Фу, как глупо, — сказала Бесс.

— Может, и глупо, — согласился Брайен. — Но попробуй внушить это Уоррену. Отец ему всегда застил свет, Уоррен был в его тени. Как после этого он может быть другим? — Брайен помолчал немного и затем прибавил: — И ведь он не единственный, кому отец мешает жить.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Нэнси.

— Ну, например, мой дед, то есть отец моей мамы. Конфликт усугубился, когда с мамой произошел несчастный слу… с тех пор, как мама умерла, — поспешил закончить Брайен. — После этого дедушка с отцом практически не разговаривают.

— Интересно, — заметила Нэнси. — А твой дедушка еще жив?

— Жив и здоров! Вообще-то не хочу в этом признаваться, но мне кажется, что дед был бы счастлив, окажись мой отец в беде.

— Брайен, ты можешь мне рассказать, как умерла твоя мама? — очень ласково спросила его Нэнси.

Брайен сделал глубокий вдох. Потом спрятал руки в карманы.

— Она погибла во время шторма, когда каталась на лодке. Это было пятнадцать лет назад. Дедушка всегда винил в этом моего отца, так и не простил его до сих пор. По правде сказать, дедушка его ненавидит.

— Я тебе сочувствую, Брайен, — тихо сказала Нэнси.

— Тебе, наверное, очень трудно, да? — спросила Бесс. — Ты видишься со своим дедушкой?

— Когда есть возможность. Ко мне он относится хорошо. А маму он очень сильно любил. Наступило неловкое молчание.

— Послушай, Брайен, — произнес наконец Нед. — Не беспокойся. Кто-кто, а Нэнси обязательно распутает это дело, она такая.

— Постараюсь, конечно, — поддержала его Нэнси.

— Ты меня извини, Нэнси, — снова заговорил Брайен. — Я ведь пригласил вас повеселиться, а получается… Нэнси жестом остановила его.

— А кто нам запретит веселиться? — улыбнулась она. — А в промежутках я буду понемногу раскапывать дельце. Может, оно ни чуточки не трудное.

Брайен изобразил бодрую улыбку, но все видели, что на самом деле он серьезно обеспокоен.

— Пойду-ка я спать, — сказал он. — Утро вечера мудренее. Увидимся за завтраком.

Брайен ушел, оставив друзей вчетвером. Они устроились поудобнее на диване и в креслах и тут только заметили, что все еще в маскарадных костюмах. В гостиной восседала, таким образом, весьма живописная компания: красавица с Юга, французский король со своей королевой и египетская царица. Самое смешное, что эти персонажи разных времен и народов обсуждали загадочное похищение картины, произошедшее в наши дни. Это обстоятельство их немного позабавило, они даже посмеялись, но тут же перешли к делу. Джорджи первая решилась задать вопрос, который мучил их всех:

— Нэнси, а что, если Бартоломью Ситон и в самом деле украл картину?

Нэнси нахмурилась.

— Вообще-то на первый взгляд мистер Ситон производит не очень приятное впечатление, — сказала она.

— И кроме того, — прибавила Бесс, — у него нет алиби. Хотелось бы знать, почему он не говорит, где был сегодня вечером.

Все согласно закивали головой. Тут встал Нед и сказал:

— Есть одно «но». Если мистер Ситон окажется вором, я не думаю, что Брайен сможет это пережить. Поэтому давайте считать, что он преступления не совершал.

— Но, к сожалению, с нашей точки зрения он является единственным и основным подозреваемым, — сурово сказала Нэнси. Она тоже поднялась. — Думаю, пора Марии Антуанетте превратиться снова в обыкновенную Нэнси Дру и пойти немножечко поспать.

Остальные согласились с ней и последовали ее примеру, тем более что до утра оставалось не так долго. И каникулы Нэнси уже закончились. Она была на работе — ей предстояло распутать дело.

Наутро, когда Нэнси спустилась к завтраку, за столом сидел мистер Ситон. Вид у него был усталый и совсем не веселый. Нэнси сообщила ему, что Брайен попросил ее расследовать дело. Мистер Ситон не ответил, но во взгляде, который он бросил на нее, она прочла: «Ну какой из тебя детектив?» Впрочем, это ее ничуть не удивило. Из-за ее возраста многие люди, с которыми она сталкивалась, поначалу относились к ней точно так же. Но, как правило, со временем Нэнси доказывала им обратное.

— Я полагаю, вы и мне не скажете, где провели вчерашний вечер, — заявила она ему, усаживаясь за стол. К ней присоединилась Джорджи.

— Если я отказался отвечать на этот вопрос полиции, вам я и подавно не собираюсь, — брюзгливо заметил мистер Ситон. — Скажу одно: я не крал картину, и это истинная правда.

— Ну что же, для начала неплохо, — констатировала Нэнси. — Но именно вы были в костюме летучей мыши. И вы исчезли с бала в десять часов. Как сообщила полиция, кража произошла между десятью и одиннадцатью часами вечера.

— Чистое стечение обстоятельств, — ответил мистер Ситон, оттолкнул тарелку и встал из-за стола. — А теперь, если вы ничего не имеете против, я должен заняться кое-какой работой у себя в кабинете. Приятного аппетита. — Он уже было вышел из столовой, но вдруг опять повернулся к Нэнси. — Только пожалуйста, Нэнси, не беспокойтесь. Уверен, что скоро эта загадка разрешится сама собой.

Нэнси широко раскрытыми глазами смотрела, как он удаляется к себе в кабинет.

— Ничего себе, — тихонько сказала Джорджи.

— Нет, от него помощи ждать не приходится, — заключила Нэнси. — Это уж точно!

Девушки позавтракали вдвоем. Нед с Брайеном уже куда-то уехали. Это была идея Неда. Он хотел отвлечь Брайена от тяжелых мыслей, связанных с событиями прошедшего дня, и потому предложил позавтракать где-нибудь в городе, а затем осмотреть достопримечательности. Нэнси и Джорджи сидели в столовой и ждали, когда к завтраку спустится Бесс.

— Знаете что? — Это было первое, что сказала Бесс, входя в столовую. — Как я ни воображала вчера в костюме южной красотки, но, натянув сегодня джинсы, поняла, что в них мне гораздо удобнее.

— На твоем месте даже настоящая красавица с Юга Штатов тоже с удовольствием бы носила джинсы, живи она в наш век и в наши дни, — пошутила Джорджи. — По крайней мере, когда это к месту.

— Верно, — согласилась Нэнси. — Ты тоже, Бесс, можешь быть Скарлетт О'Хара, только в современном варианте.

— Отлично, мне это нравится, — сказала Бесс и поднесла к губам стакан апельсинового сока. — Да, а как продвигается наше дело?