Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато остались чувства, эмоции и нервы, подогретые осознанием того, что я делаю что-то совершенно неприличное. Да еще страхом, что нас могут застать в любую минуту. Тот факт, что я закрыла дверь, не давал никаких гарантий. Во-первых, ключи от кабинета могли быть у кого угодно, во-вторых, даже если с той стороны кто-то попытается войти и будет ждать, что ему откроют, он сложит дважды два. Естественно, в тот момент я об этом не думала, что уж там, я вообще ни о чем не думала, мозг же отъехал.
Зато я остро чувствовала каждое прикосновение пальцев, каждый поцелуй, оставленный на моем теле. В животе от каждого касания разгоралось пламя, и чем дальше он заходил, чем откровеннее становились ласки, тем больше эти очаги возгорания грозили спалить меня дотла.
Мне хотелось кричать и стонать, но я плотнее закрывала рот, не позволяя себе этого. Еще больше мне хотелось обследовать каждый миллиметр его божественного тела, попробовать на вкус, при этом утонуть в губительном для меня аромате этого мужчины. В чем, собственно, я себя и не сдерживала.
Совсем скоро между нами не осталось ни клочка ткани. Словно из воздуха в его руках возникло средство защиты. Я чувствовала, что он уже давно в боевой готовности, так как его богатство упиралось мне в бедро. Я же почувствовала волны возбуждения, еще когда стояла перед его дверью.
— Ты уверена? — прозвучал давно избитый вопрос, на который я даже не собиралась отвечать.
Собственноручно направила все в нужное русло, практически теряя сознание от переизбытка чувств. Я невольно накрутила себя и была настолько накалена, что уже спустя пару движений улетела, покидая эту вселенную, распадаясь на тысячи осколков.
— С тобой все в порядке? — услышала я надрывный шепот и почувствовала, что Стас замер. А мне этого совсем не хотелось.
Схватила его за шею и притянула ближе для поцелуя, толкнувшись бедрами ему навстречу. Видимо, этого было достаточно моему партнеру, чтобы продолжить наш танец страсти.
Не знаю, сколько все это длилось, но, когда завершилось, я была настолько удовлетворена и переполнена счастьем, что сама в это не верила. Такого со мной точно никогда не было.
И пока я, разнеженная, лежала, а мой мозг постепенно приступал к работе после мимолетного отпуска, у Стаса зазвонил телефон.
У меня в голове словно что-то переключилось. Вытаращив глаза на обнаженного мужчину, подошедшего к окну с телефоном в руках, я подскочила. В одно движение поднялась, еще секунда понадобилась, чтобы натянуть белье, и одна, чтобы надеть платье, застегнув пуговички через одну, и обуться. В голове засело единственное слово: «Бежать!». Схватила с кресла куртку и выскочила за дверь.
«Бежать!» — подгоняла меня быстрее, стучавшая по мозгу молотком, мысль. Прикрыв курткой абы как застегнутое платье, я пулей вылетела из терапевтического отделения районной больницы. И была уверена, что больше никогда туда не вернусь.
«О боже! Я это сделала. Какой стыд. Мы занимались этим при свете. И я бессовестно пялилась на него и лапала. Все, гореть мне в аду! Можно приписывать себя к числу падших женщин. Больше никогда, ни за что на свете я такого не повторю. Остается надеяться, что мы с ним никогда нигде не столкнемся, иначе я просто сгорю от стыда. Возомнила себя леди вамп, ага, конечно. Стыдно-то как! Стыдно! И как я буду теперь смотреть в глаза Алексею? А маме? А вдруг кто-то об этом узнает?» — кавардак в голове не предвещал ничего хорошего.
Мне нужно было выговориться, но кому? Кому я могла бы рассказать о таком? Никому и никогда. Я была уверена, что это самое безрассудное событие останется лишь в моей памяти, скрытое за семью печатями. Вскоре, вышагивая по проспекту, чтобы прийти немного в себя, я вспомнила про дневник, в котором записывала накануне свои тайные желания. Вот кому я могла все рассказать и облегчить душу. «Только бумага все стерпит и никогда не растрезвонит на весь свет о моем проступке. Если, конечно, бережно хранить дневничок вдалеке от чужих глаз».
Домой я кралась, как преступница, постоянно озиралась по сторонам и дергалась от каждого шороха, словно боясь быть пойманной. Сгорая от стыда, прислонилась к двери, как только очутилась в квартире. Алексей не соврал, его действительно не было дома. Квартира была в моем полном распоряжении, и это не могло не радовать. Но первым делом мне требовался душ. Хотелось смыть с себя события прошедшего вечера. Хотя из памяти, конечно, такое сложно вычеркнуть. Да и что кривить душой, ничего забывать я и не хотела.
Самое впечатляющее событие в своей жизни вряд ли кто-то желал бы забыть. Вот и я не хотела, но стыдно было себе в этом признаться. Я просто с головы до ног погрязла в стыде, вот чего я добилась, стремясь стать раскованной и независимой женщиной.
Уже перед сном я собрала всю свою волю в кулак и открыла дневник. С чистой совестью и даже немного гордостью отметила выполненным первый пункт. Перелистнула страницу и стала изливать душу неодушевленному свидетелю, периодически краснея. Еще день назад мне казалось, что, осуществив задуманное, я буду чувствовать себя в силах горы свернуть. По факту же казалась себе мелким зверьком, который боится всего на свете и хочет поглубже спрятаться в свою норку от посторонних глаз и лап.
Не такого результата я ждала, не такого. Посокрушавшись, вспомнила старую пословицу о том, что утро вечера мудренее, и решила обдумать ситуацию уже на свежую голову. А вот дневник стоило заполнять, как говорится, по горячим следам.
«Сегодня я сделала это. Пришла сама в кабинет к Станиславу, точнее, Стасу. И спровоцировала его на интим. Конечно, я была крайне удивлена, когда он перехватил инициативу. Это могло значить только одно, он хотел того же, чего и я. И самое главное, что он меня узнал, а значит, обратил внимание еще вчера, когда я навещала Леру. То, что я реагировала очень бурно не только на любое его прикосновение, но и на взгляд и даже запах, было для меня полнейшим сюрпризом. Никогда раньше я ничего подобного не чувствовала с другим мужчиной. И ничего схожего не испытывала в постели с Алексеем», — изливала я свои мысли на лист бумаги. И мне даже немного грустно стало, что я не смогу почувствовать всю эту бурю эмоций и наслаждения
