в какого-нибудь активного культиста, приглашающего восславить Иисуса, Кришну, а то и представителя «темных сил». Сейчас, по всей видимости, рынок религиозных услуг насытился, перешел в фазу стагнации и до определенной степени скрылся в подполье. Не надо забывать, что основные наши конфессии терпеть не могут сектантов, потому что переживают за незрелые умы молодежи, или просто не выносят конкурентов – в сущности, истинные причины не так уж и важны. Важно то, что и в девяностые, и сейчас, борьба за неохваченные слои населения ведется, хотя сегодня это и не так заметно. К тому же, среди неохваченных остались ведь не только колеблющиеся, но и точно знающие, что им нужно от этой жизни. Такие, как я, например.

В холл дома культуры входили прилично одетые мужчины и женщины, некоторые парами, реже – небольшими компаниями, кое-кто – в гордом одиночестве. Мы с Татьяной торжественно, под руку, точно молодожены, поднялись по широкой мраморной лестнице к входу, где, возле массивных стеклянных дверей нас поджидала чета Столяровых – Эльвира и ее муж – крупный, широкоплечий и зубастый. Мы все поздоровались, я пожал руку мужчине. «Павел», – коротко представился тот, встряхивая мне кисть. Рукопожатие было крепким. Да и выглядел Столяров относительно прилично – костюм с галстуком, кожаная барсетка… Если менеджер, то не нижнего звена, но если бизнесмен, то вряд ли птица высокого полета.

На собрании в зрительном зале, где присутствовало чуть менее полусотни человек, мне сразу же стало скучно, к тому же, подобные картины я видел и раньше. Стоящие на сцене произносили цитаты из разных Евангелий, краткие, словно посты пользователей твиттера, сидящие в зале согласно бормотали, кое-кто из них затем поднимался, чтобы изложить свою точку зрения на театр абсурда, происходящий в стране и в мире, и подкрепить ее опять-таки фразой из Писания. Заметил я только одно – ни у кого, даже явно у старших «братьев» не было ни малейшего намека на псевдоанглийский акцент. Ну, разве что, у пары девушек. Так что, артикуляцию Эльвиры вполне можно было списать либо на издержки имиджа, либо на тлетворное влияние какого-нибудь сетевого маркетинга – многие же прошли через разного рода МЛМ в свое время. Тоже, кстати, своего рода культ.

Ближе к концу собрания человек пятнадцать со сцены затянули какой-то гимн, все в зале встали (пришлось и приглашенным, включая меня, оторвать свои зады от стульев), многие взялись за руки и принялись внимать. Кто знал слова, потихоньку подпевал. Краем глаза я посмотрел на Татьяну, опасаясь увидеть признаки излишнего сопереживания происходящему. Но, вроде, пока ничего такого не было заметно – ни блестящих глаз, ни раскрасневшихся щек. Стоит просто, смотрит, да слушает себе – ладно, пока вроде ничего страшного.

После песнопения и последовавших за ним отрывочных и нестройных инвокаций с мест, кто-то притащил брошюры. Ну, что ж, знакомство с инструкцией по эксплуатации никогда не было лишним. Пока завсегдатаи с явно искренней теплотой неформально общались друг с другом в отделанном зеркалами, мрамором и золочеными колоннами вестибюле ДК, я отошел немного в сторону и перелистал брошюру. Сделана достаточно качественно, тисненая зеленовата обложка, плотная бумага, хорошая полиграфия. Отпечатана в Туле, не ближний свет, конечно… Ну, по тексту, впрочем, все ожидаемо: слава Иисусу, кто не верует, тот подобен слепому и все такое. Ага, вот собственно, и название мелькнуло: «Всемирная Евангелическая Церковь Нового Завета». Почти то же самое, но все-таки одно отличие нашлось. Интересно, насколько оно существенно?

Я поискал глазами Павла, он как раз что-то излагал небольшому кругу «братьев» и «сестер», а также интересующихся (в лице Татьяны). Компетентно излагал, не иначе… Я приблизился, и Павел воскликнул:

– А вот, кстати, наш новый гость на этой встрече… Андрей, коль скоро вы здесь, у вас наверняка возникли какие-то вопросы? Если так, спрашивайте, не стесняйтесь!

Ну, держись, братец Заяц…

– Будьте добры, объясните мне, в чем разница между понятиями «евангельский» и «евангелический»? Я предполагаю, что разница тут не только семантическая, но и богословская, так ли это?

Павел широко улыбнулся и без малейшей неуверенности изрек:

– Когда мы говорим «евангелический», то подразумеваем род занятий человека или организации, но ничего не говорим об их конфессиональной принадлежности. Тогда как «евангельский» обычно относится к одному из основных направлений христианства, хотя не обязательно идентифицирующий ту или иную конфессию. Наша церковь относится к евангелическому направлению христианства, но у нас есть евангелисты по роду занятий, хотя я, например, таким не являюсь, поскольку род моих основных занятий лежит в несколько иной плоскости.

– То есть, в названии вашей церкви заключено более широкое понятие, нежели у некоторых протестантских конфессий? – спросил я, не без труда сумев разложить по полочкам довольно витиеватое разъяснение.

– Совершенно верно! – почти с радостью подхватил Павел, но я видел, что он несколько озадачен. Видимо, вновь приглашенные, как правило, задавали совсем иные вопросы. – Грубо говоря, церковь, которая позиционирует себя как «евангельская», по нашему мнению, излишне ортодоксальная, в худшем смысле этого слова, а ее прихожане перегружены догмами. Которые, если подумать, в современном обществе выглядят так же нелепо, как табу примитивных племен.

Собравшиеся кружком одобрительно забормотали.

– Это очень похоже на экуменизм, – я выразил своим тоном сомнение в самой сущности этого слова.

Таня смотрела на меня с удивлением. Действительно – религиозные диспуты на дому мы еще никогда не устраивали. Но она, скорее всего, предполагала, что я неспроста принял вызов, и ждала от подвоха от моих реплик. Она хорошо знала, как я люблю выставлять убежденных в своей правоте людей на посмешище.

– Что есть экуменизм? – произнес Павел. – Единство – это всегда благо, в отличие от раскола. Вот, послушайте… – Он открыл Библию, перелистал несколько страниц и изрек. – «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня». Евангелие от Иоанна. Сам Иисус не был противником экуменизма, если уж на то пошло.

– Все понятно, – я кивнул. – «Пусть расцветают все цветы». Раз вы предполагаете определенную широту взглядов и отказываетесь от жесткого набора догм, не предписывает ли «всемирная Евангелическая церковь Нового Завета» каких-нибудь принципов, правил и ограничений для прихожан?.. Если я правильно привожу здесь этот термин, конечно.

– Мы называем друг друга братьями и сестрами, – сухо заметил Павел. —

Мы не стремимся подавлять волю или навязывать ограничения, подобно некоторым религиозным организациям, руководители которых уверяют, что действуют именем Иисуса. Мы не