как официальные описания и иностранные отчеты о царских свадьбах подчеркивают красоту, благочестие и иные подробности внешности и личности невесты, оригинальные канцелярские документы отмечают также генеалогические связи кандидаток. Родство становится столь же важным критерием, как и прочие. В конце главы изучается, каким образом ряд новых ритуалов позволил переосмыслить идентичность невесты с целью компенсировать факт ее более низкого происхождения по сравнению с царем. В главе описано, как смотры невест помогали сконструировать образ самодержца, чье величие превозносится, а власть ничем не ограничена. Также описана реальность, стоявшая за этим образом: правитель выбирал себе невесту из кандидаток, уже тщательно отобранных боярами, их женами и родственниками. Обычай смотра невест, как он исполнялся в Московии на протяжении почти двух столетий, был просто несовместим с автократией и деспотией.

В третьей и четвертой главах прослеживается история смотра невест на протяжении XVI века. Третья глава начинается со второй женитьбы Василия III и заканчивается второй свадьбой Ивана IV. В этой главе показано, как смотр невест вырастает в существенный элемент политической культуры Московии, одновременно символизируя и обеспечивая ту политическую систему, что строилась вокруг женитьбы царя. В главе рассматриваются вопросы, которые, по-видимому, ставились и были решены самими московитами в связи с новым обычаем: устраивать ли смотр невест только для царя или организовывать его и для других мужчин династии? устраивать ли смотр невест только для первого брака царя или и для последующих тоже? насколько свободен царский выбор и какую роль в отборе должны играть бояре и царские фавориты? В четвертой главе особое внимание уделено брачным излишествам Ивана IV. Показано, как «Грозный царь» продолжал использовать смотры невест, чтобы жениться снова и снова, и исследуются политические и династические цели, стоявшие за многочисленными браками царя, а также связи между его свадьбами и женитьбами его сыновей. В главе представлены ответы на популярные вопросы: сколько жен было у Ивана IV (четыре, пять, семь или восемь)? насколько легитимны и каноничны были его браки? В этих двух главах приведены новые архивные материалы, проливающие свет на личную жизнь Ивана IV, представлены новые перспективы в анализе взаимосвязей между царскими браками и внешней и династической политикой Московии.

В пятой главе мы, следуя за хронологией, переходим к смотрам невест для первых двух царей династии Романовых. Здесь в центре нашего внимания хорошо задокументированные и печально известные скандалы, сорвавшие брачные планы царей: две потенциальные невесты были отравлены, еще одной намеренно слишком туго заплели волосы, и она упала в обморок, о другой распространяли скандальные слухи, — все эти девушки стали жертвами заговоров бояр и придворных фаворитов, считавших, что царский выбор невесты создаст угрозу их собственному положению при дворе. Благодаря счастливому стечению обстоятельств архивные источники дошли до наших дней и позволили сформировать взгляд на механизмы взаимовлияния политики и брака в России XVII века, о чем и идет речь в пятой главе.

В конце книги анализируется постепенное отмирание обычая смотра невест и восстановление междинастических браков как инструмента дипломатии в правление Петра I. Последние смотры невест состоялись в 1680‐х годах. Именно тогда, еще до революционных реформ Петра I, политическая культура претерпевала фундаментальные изменения, лишавшие смотр невест принадлежности к творимой заново политической культуре. Когда двор избавился от ряда отживших ритуалов и чинов, обычай смотра невест был исключен из культурного пространства и дворцовой политики. С исчезновением смотра невест династические браки вновь вошли в сферу дипломатии и внешней политики. Петр Великий благословлял брачные союзы своих детей и родственников с иностранными правителями, преследуя дипломатические цели. В отличие от государей XVI века он стремился изменить церковные каноны и правила, чтобы браки между членами православных и неправославных династий стали возможны. К концу правления Петра I Россия вновь появилась на королевском брачном рынке Европы, а эра смотров невест осталась в прошлом.

Щербатов знал и писал о брачных перипетиях в жизни самого Петра I, не одобряя их. В одном из своих наиболее известных сочинений — «О повреждении нравов в России» — он писал: «Не могу удержаться, чтобы не охулить развод его с первою супругою, рожденной Лопухиной, и второй брак, по пострижении первой супруги, с пленницею Екатериною Алексеевною»[36]. Для Щербатова второй брак Петра был постыден вдвойне: тот не только пренебрег русской женой ради иностранки, но и женился новым браком на женщине низкого происхождения. Такое поведение, по мнению Щербатова, подавало дурной пример: «…ибо пример сей нарушения таинства супружества, ненарушимого в своем существе, показал, что без наказания можно его нарушать»[37]. Щербатов считал, что второй брак первого русского императора приводит к проблеме неравных браков. Этот брак воскресил старые споры о повторных женитьбах государей. Он считал, что поведение царя демонстрирует равнодушие к святости таинства брака, что царь отметает давние сомнения о культурных различиях между русскими женихами и иностранными невестами, а также возвращает иностранцев в Кремль спустя почти два века их отсутствия. Все эти и некоторые другие темы освещены в главах настоящей книги. Но по прочтении их нет никакой уверенности, что они получили бы одобрение Щербатова.

Глава 1. «Сочетаться лучше с дочерью кого-нибудь из своих подданных»

Возникновение смотров невест в Московии

После размышлений и совещаний насчет своей женитьбы Василий Иоаннович решил в конце концов сочетаться лучше с дочерью кого-нибудь из своих подданных, чем с иностранкой, отчасти имея в виду избежать чрезвычайных расходов, отчасти не желая иметь супругу, воспитанную в чужеземных обычаях и в иной вере. Такой совет подал государю его казнохранитель и главный советник Георгий [по прозвищу Малый (Parvus)]. Он рассчитывал, что государь возьмет в супруги его дочь. Но в итоге по общему совету были собраны дочери бояр числом тысяча пятьсот, чтобы государь мог выбрать из них ту, которую пожелает. Произведя смотрины, государь, вопреки ожиданиям Георгия, выбрал себе в супруги Саломею (Salomea), дочь [боярина] Иоанна Сабурова (Sapur)[38].

Этими словами из «Rerum Moscoviticarum Commentarii» габсбургский посол Сигизмунд фон Герберштейн описал события, сопровождавшие первый подтвержденный смотр невест в Московии, устроенный в 1505 году для Василия Ивановича, будущего Василия III (1505–1533). Безусловно, это весьма краткий отрывок. Тем не менее в нем представлен живой и, как выясняется, довольно точный взгляд на то, как в Московии появился смотр невест, кто стоял у его истоков и почему такой смотр стал основным средством выбора невесты для царя в XVI и XVII веках.

Согласно Герберштейну, идея смотра невест возникла в 1505 году в результате двух совещаний Василия с советниками. Герберштейн не отводит никакой роли Ивану III, отцу Василия, возможно, потому,