– Вы добрый человек. Спасибо за Вашу заботу, но…я боюсь умереть в плену, от мечей людей короля.

– Не бойтесь, леди, поскольку наши страхи всегда не имеют никакого значения. Боимся мы или нет, если какое-то событие должно произойти, оно и так произойдет, страх его не остановит.

– Сэр, почему мы остановились? – раздался нетерпеливый голос другого жандарма.

– Не торопись, Ник. На смерть не спешат, – грустно, но с полуулыбкой ответил главнокомандующий.

Арабелла не видела лица Альберда, когда он говорил эти ужасные слова, но она отчетливо слышала его голос, наполненный странным сожалением, отчаянием, холодом и равнодушием. Первый раз в жизни француженка ощутила на своей шее ледяное дыхание страшной, приближающейся смерти.

Кто-то толкнул девушку вперед, да так сильно, что она упала с рыхлых ступеней на сеновал. Жандарм рывком развязал пленнице глаза. Мадемуазель де Фрейз лихорадочно огляделась по сторонам. Молодая женщина находилась в подвале, напоминающем настоящую темницу для непокорных пленников. В углах все завешено паутиной, через решетки не пробивается ни единый луч света, а в тени громоздится страшная машина для пыток водой. Жертве перед пыткой не давали еды несколько дней, а потом опускали на самое дно сооружение так, чтобы как можно сильнее выпирал живот (хотя, после голодания это было сделать трудно) и начинали вливать в рот воду. Несчастный либо захлебывался, либо жидкость заполняла все внутри, желудок не выдерживал и разрывался. Арабелла, едва сдерживая в себе тошноту, отвернулась от машины и устремила взгляд на уходящие силуэты жандармов.

Время тянулось ужасно долго и мучительно. Девушка то ходила по темнице, то сидела на сеновале, всматриваясь в кромешную тьму. Как бы то ни было, но усталость быстро сморила молодую женщину и она, забившись в угол, задремала.

Раздался скрип двери. Резкий свет осветил непроглядный подвал. Арабелла в ужасе открыла глаза. У двери, в тени, стоял какой-то человек, упиравшийся на деревянную, покачивающуюся трость. Француженка, едва дыша от страха, прижалась спиной к грязной стене. Старик приближался к ней тихо, едва передвигая ноги.

– Кто Вы? Что Вам нужно? – испуганно спросила провинциалка.

– Не бойся, – раздался неизвестный голос. Он звучал, как из далека, из непроглядной темноты.

– Зачем Вы пришли? Я не виновата.

– Не волнуйся. Я не причиню тебе вреда. Я обычный человек, пытающийся показать верную дорогу тем, кто сбился с истинного пути и идет туда, где горит единственный огонек, окруженный зловещим, непроглядным лесом, но пропускает дорогу, на конце которой свет, радость, счастье и жаркое пламя, сжигавшее беды. Запомни, маленькую свечу, которую запалила одна рука, потушить легче, чем огонь, горевший благодаря нескольким прикосновениям. Поэтому, ищи взаимной, счастливой любви, пускай она даже будет не посыпана золотом, а застелена сельским, бедным сеном. Но неразделенная страсть, даже сделанная из бриллиантов и пурпура, не подарит умиротворения, наслаждения и спокойствия, а только опустошит душу, разобьет сердце и, подобно стреле, наполнит мысли смутными воспоминаниями прошлого.

Арабелла, едва дыша, слушала эти драгоценные, мудрые речи. Старец походил на простого бедняка, но говорил он истинными словами философа.

– Что Вы имеете в виду? Я чиста перед Господом Богом, – медленно протянула девушка.

– Это сейчас ты чиста и непорочна, но пройдет немного времени, и ты облачишься в золото и алмазы. С гордостью станешь носить шелк и золотую парчу, на головушке своей – короны из драгоценных камней, серебряные диадемы, и нежные, как лепестки цветка спелого граната, вуали. На шее твоей сотни подвесок дорогих висеть будут, на руках перстня выточенные и браслеты звенящие. Но…рученьки твои в алой крови…. С пальцев капать будет красная жидкость, затмившая сияние роскоши. А гордость…. Она заглушит голос совести и справедливости.

– Я никогда не пролью кровь невинных людей. Ничто и никто не заглушит мою совесть, – гордо бросила молодая женщина. В ее голосе прозвучала печаль, но и нескрываемое высокомерие.

Старик с грустной полуулыбкой прошептал: – Посмотри по сторонам. Что ты видишь? Это произойдет и с твоей душой.

Девушка вытаращила глаза. Вокруг нее, на полу, на стенах, на сеновале лежали украшения, золото, серебро, драгоценные камни, золотые монеты. Но Арабелла, присмотревшись, увидела на всем этом капли свежей, алой крови. Она блестела, как осенняя листва на полуденном солнце, сверкала, словно звезды в ночном небе. Внезапно раздался оглушительный гул, такой сильный, что все вокруг затрепетало. Дочь герцога увидела перед собой огнедышащего дракона, поднимающегося прямо из земли. Из-за страха, сковавшего все тело, девушка не могла пошевелиться. Она успела рассмотреть лишь старика, уходившего в тень, потом все заполнило адское пламя….

Арабелла де Фрейз с визгом проснулась. Тот старик, то золото, те слова, тот дракон – все это лишь кошмар, ужасный сон. Молодая красавица с ужасом огляделась. Она все еще находилась в этой грязной, сырой темнице. Француженка тяжело вздохнула. Девушка не знала, сколько времени здесь пробыла, ибо в камере всегда царила непроглядная тьма.

Вновь раздался оглушающий, противный скрип двери и в тюрьму кто-то бесшумно вошел. Но это был уже не сон, а суровая реальность. В тени стоял молчаливый жандарм, держа в руках медную миску и флягу с водой. Арабелла встала. Она уже не боялась, что стражники могут убить ее из-за неповиновения. Самое страшное – остаться в этой камере еще на продолжительное время.

– Сколько времени я здесь еще буду? Это заточение когда-нибудь закончится?

– Я обычный охранник и мне ничего неизвестно. Лишь сэр Альберд де Гирмонд может Вас отпустить. А пока Вам остается только ждать, – равнодушно кивнул мужчина.

– Чего ждать?

– Либо освобождения, либо казни, – с этими словами жандарм положил миску с бульоном и ломтик хлеба на свежий стог сена.

Прошел день, второй…. Стражники носили Арабелле еду, тазы для умывания, но девушка уже не могла выносить этого заключения. Никто, кроме нескольких охранников, не приходил к ней. К сожалению, и те молчали и лишь изредка бросали взгляд на француженку, словно на преступницу.

Однажды рано утром в темнице раздался повелительный голос, а на пороге появился молодой, галантный мужчина – аристократ, одетый по последней элегантной французской моде. Все в нем казалось таким гармоничным и даже немного слащавым, но эта угрожающая сабля, покоившаяся на поясе…. Арабеллу передернуло от серебристого сияния острого лезвия.

– Мадемуазель Арабелла, – учтиво протянул незнакомец, снимая головной убор и низко поклонившись.

– Кто Вы такой? – грубо бросила девушка, отвернувшись от новоприбывшего.

– О, миледи, вижу, учтивости Вас не научили. Что ж, заниматься перевоспитанием непокорных девиц я не собираюсь. Поэтому отвечу на Ваш вопрос: меня зовут синьор Мучениго, я главный советник и близкий друг его величества короля Франции Людовика XIII. Великий монарх отдал приказ навещать Вас до его приезда.