— Ты не уродка! — с неожиданной для него горячностью возразил Мартин. — Ты просто слишком хрупкая и растерянная. Вы с ним встречались?

— Нет.

— Прости. Мне очень жаль, но…

— Собственные проблемы для тебя важнее, — уже спокойно сказала Эрика. Мартин, казалось, хотел что-то возразить, но промолчал. — Я ни в чем не упрекаю тебя, Мартин, просто… мне нужно время, чтобы привыкнуть. Лучше поговорим о доме, который ты купил. Я ничего об этом не знала.

— Я связался с агентством и просил подыскать мне что-нибудь поближе к школе.

— Ты решился купить дом заочно? — удивилась Эрика.

— Да. Они высылали мне фотографии.

— Но нельзя же по фотографиям покупать дом!

— А я купил, — отрезал Мартин. — Только в него можно будет вселяться не раньше, чем через неделю. А пока поживем в отеле. Я дал слово, Эрика, — добавил он. — Я обещал Шарлотте, что мы станем ее семьей. Мне нельзя отступать.

— Все правильно. Тебе принести суп в гостиную?

Мартин молча смотрел ей в глаза, потом кивнул и вернулся в комнату.

Облегченно вздохнув, Эрика налила суп в глубокую тарелку, нарезала остатки зачерствевшего хлеба и поставила все это на поднос. Потом она поправила волосы и понесла поднос в комнату.

Мартин сидел, откинувшись, в кресле, глаза его были закрыты.

— Мартин, — позвала Эрика.

Он не ответил.

— Мартин!

Она поставила поднос у кресла и тронула Мартина за плечо. Он чуть повернул голову и мерно засопел.

Он спал. Эрика отнесла поднос обратно на кухню и тихонько вернулась в гостиную. Она смотрела на лицо спящего Мартина и, в который раз, думала, какая же она дура, что вышла за него замуж. Подумаешь, красивый и сильный! Да, он действительно симпатичный, нехотя признала она. Высокие славянские скулы — должно быть, от матери, красивые брови, густые длинные ресницы, правильный рот, тяжелый подбородок. Но они едва знакомы!

Как жить с мало знакомым человеком, о чем с ним говорить? О его работе она также не имеет не малейшего представления. Их венчание, по стечению обстоятельств, было скоропалительным. Она выглядела ужасно, он был угрюмым. Правда, он старался казаться добрым и ласковым, надевая ей на палец обручальное кольцо и с грустной улыбкой целуя в щеку. Потом были отдельные комнаты в отеле, судебное заседание с разрешением удочерить Шарлотту и его отъезд в Штаты.

Эрика машинально вертела на пальце обручальное кольцо и печально смотрела на спящего Мартина.

Этот мужчина оставался для нее загадкой. Он перевел на ее счет в банке некоторую сумму на расходы, но она к ней не притронулась. Он нанял ее, как бы заключив с ней соглашение. Муж и наниматель в одном лице. Но Эрика хотела большего. Могла ли она предвидеть, что все так обернется, еще полгода назад?

Перед ней был человек, который ей так нравился, с которым еще совсем недавно они вместе веселились. То же лицо, тот же рот, нос, глаза. Но как все изменилось!

Что же теперь?

Она ничего не знала, не хотела знать, только бы касаться его, чувствовать его объятия, его губы на своих губах.

Эрика подавила в себе дрожь, зажмурилась и сжала руки, еле сдерживаясь, чтобы не коснуться его. Она представила, как проведет пальцами по его щеке. Что, если он проснется? Да, он взял ее в жены лишь на год, всего лишь на один год. А что потом?

Интересно, подумала Эрика, он любил когда-нибудь? Как любил ее (или притворялся, что любит?) Роберт. Мартин и Роберт были совершенно разными. С Робертом ей было легко, он умел быть обаятельным и радоваться жизни. И все же он оказался пустышкой, трусом. Мартин казался спокойным, обстоятельным и… он всегда оставался для нее немного загадочным. Ей нравилось, что он так трогательно любит племянницу и стремится, во что бы то ни стало, создать для нее дом, семью. Если бы он мог так же любить ее, Эрику! Но, кажется, она только раздражает его. Раньше ей было с Мартином надежно и спокойно. Почему же сейчас все так изменилось?

Ты требуешь слишком многого, Эрика, занимаешься самокопанием. Ты закрылась в четырех стенах, тебе не с кем поговорить, посмеяться. Отсюда такая болезненная реакция на все происходящее. Во всем виновато твое одиночество.

Мартин просто устал, вымотался в дороге и уснул. Ты нервничаешь и болтаешь много лишнего. Взгляни на ситуацию со стороны, с юмором. Завтра все будет иначе: он отдохнет, ты успокоишься. Он такой сильный… большой. Его широкие плечи и крупная фигура, казалось, еле умещаются в этой маленькой гостиной.

Так она стояла, глядя на спящего незнакомца, который стал ее мужем, и пытаясь унять свою тоску.

Из-под стула выбрался Дядя Чарли и, преданно взглянув на Эрику, замотал хвостом.

— На что ты намекаешь? — строго спросила его Эрика.

Пес склонил голову набок, так что Эрика не смогла удержаться от улыбки. Собаки все понимают и чувствуют, они всегда реагируют, если что-то не так. Никогда прежде Дядя Чарли не прятался под стул.

Эрика не могла заставить себя разбудить Мартина. К тому же у нее нет лишнего комплекта постельного белья, чтобы постелить ему. Да и постелить-то негде… Эрика поднялась, чтобы убрать его пальто, но, секунду помедлив, осторожно накрыла им Мартина, стараясь не разбудить его. Неожиданно раздался звонок в дверь.

Эрика вся напряглась и, не ожидая ничего хорошего, пошла в прихожую открывать. На пороге стоял Патрик.

— Нет, — с ужасом прошептала Эрика.

— Нет? Почему нет? — отозвался Патрик. — Дай мне войти, будь хорошей девочкой. Здесь так холодно!

Он прошел мимо Эрики, на ходу снимая рюкзак, и замер, увидев спящего Мартина и собаку.

— Эрика! — приглушенно воскликнул Патрик. — Я же сдавал коттедж только тебе! Мы не договаривались о гостях! Откуда здесь собака?

— Тише! — взволнованно прошептала Эрика. — Ты разбудишь Шарлотту!

— Шарлотту? Это еще кто? Сколько же вас здесь?

— Пожалуйста, потише! Надо было предупредить меня о приезде! О чем ты думал, приехав в такое время? Уже второй час ночи! Не отправляться же нам в отель в такой час. Ты хоть соображаешь?

— Что мне соображать! Это мой дом!

— Который ты сдал мне! И потому я имею здесь некоторые права!

Патрик переключил свое неудовольствие на Мартина и собаку:

— Надеюсь, он умеет вести себя в доме?

— Кто, Мартин или собака?

— Мне не до шуток, Эрика, я устал. — Патрик походил сейчас на надутого подростка.

— И что мне прикажешь теперь делать? — поинтересовалась Эрика.

— Ничего. — Патрик швырнул свой рюкзак и повернулся к ней. — Во всяком случае, я не собираюсь отправляться в отель.