Потянувшись, я поднялась, почесала слегка припыленную шевелюру и бодро выскочила за дверь. Опыт подсказывал, что его светлости понадобится не менее трех секунд, чтобы опустить кровать. Еще двадцать он будет отдавать распоряжения дворецкому, а уж потом примется за меня. Предстояло провести время с пользой – спрятаться так, чтобы начальство успело остыть и было готово идти на компромисс.

…Если бы. Умнейшее и настырнейшее начальство не стало напрягать свой могучий интеллект и безжалостно активировало поводок, заставляя меня глотать злые слезы, изрыгать проклятия и задыхаться. И чем дальше я отползала от графа, тем сильнее раскалывалась голова и хотелось плакать. Навзрыд, от жалости к самой себе. Жгло плечо с меткой. Судя по интенсивности – пора было запасаться целебными мазями, ибо так просто последствия непослушания не заживают.

– Майя, в мой кабинет, – распорядились надо мной, деактивируя метку и удавку.

Я рухнула на пол. От хлынувшего в легкие воздуха едва не задохнулась: так много его было. Задышала глубоко и часто, постепенно восстанавливая дыхание. И если спустя пару минут я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью, не испытывая никаких затруднений, то с последствиями активации метки так легко разобраться не удавалось. Плечо нещадно пекло, напоминая о свойствах подобных чар осквернять своим рисунком кожу. А там уже неважно, сняли с тебя метку или нет. Понадобится – тут же узнают, числились ли за тобой прегрешения. Особая примета, избавиться от которой можно разве что вместе с кожей. Только такие шрамы вызовут еще больше вопросов, отвечать на которые чревато.

Надо мной устало вздохнули, а потом аккуратно, стараясь лишний раз не задевать место метки, Дайрин помог подняться. Наградой ему был злой взгляд.

– Мне жаль, что пришлось так поступить, – сухо сообщил шеф. – Надеюсь, ты сделаешь выводы и не станешь повторять свои ошибки.

Я промолчала. Ввязываться в дискуссию было не лучшей идеей. Можно сколько угодно раз крикнуть, что наказание вышло чрезмерным, но кому интересно мое мнение?

Пошатываясь, я послушно засеменила за дорогим начальством, когда он, поняв, что возражений не последует, развернулся и направился в свой кабинет. Остановился на пороге, придерживая для меня дверь, поддержал, чтобы не оступилась, и довел до появившегося одновременно со мной табурета. Помнится, в прошлый раз я пыталась оторвать его от пола, но не преуспела. Как метательный снаряд этот предмет мебели был бесполезен. А потому, чтобы не потерять достоинство, пришлось делать вид, что мягкие кресла мне не подошли по эстетическим показателям.

– Не двигайся, – приказал Дайрин, усаживая меня на табурет и быстро ослабляя шнуровку.

Я хотела возразить, воззвав к его чувству прекрасного, ну, или стукнуть по рукам, как писали в любовных романах, но мои собственные конечности отказались шевелиться, заставляя подозревать его светлость в нехороших намерениях. В конце концов, Майя, когда берешься допекать такого человека, следует быть готовой к последствиям. И кажется, они таки наступили. А как некоторые предпочитают снимать стресс, уже не раз рассказывали обитательницы веселых домов. Добегалась ты, Майка, договорилась. Сейчас твое девичество и кончится.

Но вместо закономерного продолжения по коже пробежал ветерок, уступил место куда более ощутимому маслу. Холодному и очень мокрому – должна отметить. А после, не будь на мне обездвиживающих чар, рванула бы хоть куда!

– Больно-то как! – простонала я, чувствуя, как снова жжется метка.

– Хочешь особую примету? – наклонившись к моему уху, поинтересовался мужчина. Скользнул пальцами от обработанной метки выше, к шее.

И я бы предположила, что за этой попыткой крылось желание меня придушить, чтоб сама не мучилась и другим не досаждала, но ошиблась.

Чужие пальцы касались так бережно и нежно, что я, ошарашенная происходящим, отвлеклась от последствий исцеления, благо с каждой секундой жар спадал. А вот Дайрин и не думал останавливаться, лаская мою кожу легкими прикосновениями.

Еще немного, и я бы начала питать серьезные опасения насчет шефа и его предпочтений. Испортились они у него, однако. По наклонной пошел. Раньше томные блондинки были, а теперь вот я в своем самом неприятном образе – ненормальная истеричка с воровскими наклонностями и тягой к разрушению. Нет, определенно с графом что-то не так, и пора мне заканчивать мотать ему нервы.

– А их у меня в недостатке? – хмыкнула, пытаясь отвлечь целителя-любителя от его нетрадиционных способов обезболивания и не выдать своего волнения. Никогда не любила прикосновений. Особенно если это маги. Особенно те из них, кому мне нечего противопоставить.

– Хватает, – усмехнулся Дайрин, поправляя на мне платье и ставя на стол пузырек с зельем.

А плечо все еще щипало. Видимо, метка пыталась отстоять свои позиции и застыть клеймом на коже, но своевременное вмешательство этого не позволило. Вот только если я продолжу нарываться, сколько пройдет времени, прежде чем она навсегда останется на мне? Да и нет сомнений, что на «выпускной» я получу весь спектр особых примет.

– Что вам от меня вообще нужно? – устало вздохнула я, чувствуя, как мне затягивают корсет. Не слишком туго, но платье должно удержаться.

– Содействие? – предположил шеф, только в его глазах мелькнула странная тоска. И исчезла, чтобы никого из нас не сбивать, все же наше положение существенно разнилось. – Помощь? Информация? Ответы на мои вопросы, в конце концов.

Дайрин ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Но я нахально их закрыла.

– А карту сокровищ не нужно? – не сдержавшись, фыркнула. – Или лучше сразу клад?

– Сокровищ у меня и сейчас достаточно. Недавно еще одно приобрел, – поделился радостью начальник, провел руками по моим плечам, погладил обнаженную шею…

По коже прошла волна мурашек, и стоило больших усилий сохранить на лице прежнее выражение.

– Очень за вас рада, – сухо сообщила я, поднимаясь. Игра, которую вел его светлость, порядком раздражала. Скорее всего, он и хотел вывести меня из равновесия, но демонстрировать, что ему это удалось… Не самое лучшее мое решение. – И раз у вас такие чудесные изменения в жизни, может, оставите меня в покое? Ну ваша светлость, что вам стоит? – состроив самую жалобную рожицу, на которую была способна, попросила я. Только глаза злые были, не иначе.

– К сожалению, не могу, – отказался шеф. В отличие от меня, на его губах играла улыбка. Пусть печальная, но он все равно выглядел победителем, что не могло меня не раздражать. – Согласно нашему с вами договору, Майя, вы должны отработать еще более девяти лет под моим началом. Разумеется, за некоторые уступки с вашей стороны срок можно уменьшить.

– Не знаю, о чем вы, – быстро открестилась от перспективы быть стукачом. Своих сдавать – последнее дело для честного криминального элемента под стражей. Потом ни один уважающий себя работник темной стороны города меня в свой дом не пустит. А их услуги могли понадобиться в любой момент.