согнутые в коленях, за заднюю ухватилась руками. Удачно получилось, что ноги шли первыми по ходу движения и пыль, летевшая из-под копыт, оседала на мысах сапог, а не на лице.

Руки быстро онемели, и держалась я на одном упорстве, прекрасно осознавая, что эффект адреналиновой волны сходит на нет. И едва особняк остался позади, я начала мечтать лишь об одном: чтобы карета как можно быстрее остановилась.

Впрочем, проселочная дорога скоро сменилась брусчатой мостовой. А это значило две вещи. Первое – поместье Уикроу расположено рядом с городом. Второе – если я сейчас сорвусь, размозжу голову о булыжники как пить дать. С грунтовой дорогой хотя бы были шансы легкой черепно-мозговой, а с камнем…

Когда карета замерла на пару секунд у одного из перекрестков, я решила, что хорошенького понемножку, и покинула транспорт. Оказавшись на мостовой, перекатилась подальше, чтобы меня не задавили, встала и поспешила прочь. На меня даже оглянулись прохожие, но я сделала вид, что не заметила. Может, это мой ежедневый утренний моцион – ездить зайцем под каретой. Отряхивать штаны было бесполезно. Их низ, как и сапоги, был безнадежно пыльным и темным, в противовес занимавшемуся ясному летнему дню.

Улицы старого города были еще немноголюдны. Но уже из лавок тянуло сдобой, слышался звонкий голос мальчишки-газетчика, кричавшего о побеге из-под стражи государственного преступника Дьярвира Йорана и просившего всего лишь сребр за сенсацию.

Я с сожалением глянула на пацана, размахивавшего свернутым в рулончик листком с новостями, и пошла вверх по улице. Пока особо даже не представляя куда. Нужно было посидеть и все хорошенько обдумать. Желательно в безопасном месте.

– Чушь полная! – донеслось до меня ожесточенное. А потом я увидела, как мужчина со злостью скомкал газетный листок, выкинув его в мусорную бочку, что стояла у дороги. – Писаки изовравшиеся! Не мог Дьяр этого совершить!

Он ушел, а я подошла, достала новостной листок, расправила его и, поняв, что могу читать, впилась взглядом в строчки под громким заголовком: «Империя на измене».

Статья оказалась гораздо информативнее, чем разговор с гончим. И это несмотря на то, что читала я, закаленная ересью интернет-постов, деля все напечатанное надвое.

Выходило, что Дьярвир Йоран был легендарным боевым магом. Он несколько лет назад огнем и мечом расчистил обширные восточные земли Трейгора от нечисти. Император, чтобы не оставлять на госбалансе новоприсоединенные территории, тут же пожаловал их Йорану вместе с ненаследным титулом крауфа. Ибо территории, освобожденные от мутировавшей нечисти, являлись теперь хоть и пригодными для жизни, но и назвать их благополучными было нельзя. Все же не зря в народе их величали «мертвыми землями».

С тех пор за Дьярвиром, до этого безземельным грефом-полукровкой и боевым магом, закрепился негласный титул темного властелина восточных земель. Из тона статьи я поняла, что так в принципе величают всех темных магов, которые получили себе вотчину так же, как Йоран, – очистив мертвые земли от нечисти.

Вот только Дьяр, в отличие от остальных, не ограничился парой лин, а освободил земли «на пять дней полета быстроходного почтового дирижабля».

И сейчас героя империи обвиняли в сговоре с сопредельными нелюдями, плетущими интриги против Трейгора.

Репортер живописал, что несколько дней назад обвинение против Дьяра выдвинула корона в лице кронпринца. Упоминалось также, что есть неопровержимые доказательства и даже свидетели.

В этом месте я хмыкнула. Судя по тому, как надо мной трясся гончий, «свидетели» у обвинения – аж целая я одна. Были бы другие – из меня бы так показания не пытались вытянуть.

Но автор обширной статьи, которая, к слову, занимала весь газетный листок с обеих сторон, уверенно заявлял, что признание вины – дело почти решенное. И вот сенсация: этой ночью преступник сбежал из-под стражи. И наверняка ныне скрывается в стольной Эйсе, все пути из которой перекрыты магическими заградотрядами.

Я взглянула на портрет Йорана, который сопровождал статью. Картинка была живой. На ней темный маг чуть приподнимал склоненную голову, глядя на зрителя, как в прицел. И в его взгляде отражались власть, сталь и сила. Сила настоящего воина.

Темные волосы, чуть смуглая то ли от загара, то ли от природы кожа, разлет бровей, прямой нос, волевой подбородок. Я бы не сказала, что он был идеально красив, но в нем чувствовалась… надежность, что ли.

Сильный, уверенный, идущий к своей цели и не привыкший отступать. В общем, благороднутый на всю голову – вот такое впечатление он производил.

– И тем не менее, именно он хочет меня убить, – напомнила сама себе, а потом, глянув на оживившуюся улицу, задумчиво протянула: – Интересно, а что это за город? Не столица ли, часом?

Глава 2

– Конечно, столица, – раздалось ворчливое откуда-то сбоку и тут же вопросило: – Ты еще не думала отказаться от пагубной привычки – жить?

Я обернулась, уже догадываясь, кого увижу.

– Нет, – поспешила я огорчить свою собеседницу. – И вообще, в двадцать семь все только начинается!

– Так-то тебе восемнадцать, – сварливо поправила меня костлявая.

– Тем более!

– Одна, на улице, без малейшего представления об этом мире, и за душой ни медьки… Тебя ждет незавидная участь, поверь мне. Ты готова испить эту чашу? – напирала Смерть.

– С хорошей закуской принять можно любую и чашу, и рюмку, и черпак… – фыркнула я и, прищурившись, уточнила: – А вы, госпожа Хель, за мной теперь шпионите?

– Караулю, – ничуть не смутилась Смерть. – Когда в отпуск хочется, все средства хороши. Даже слежка! Жаль, что ты из-под кареты так быстро улизнула. Прокатилась бы еще немножко, сорвалась бы об один симпатичный булыжничек и… А вот теперь дожидайся, когда ты от голоду сдохнешь!

И столько тоски звучало в голосе костлявой… Словно это не мне, а ей предстояло сесть на вынужденную диету. Причем та обещала быть пожёстче, чем у иного дракона с приступом гастрита, который вынужден есть только рыцарей-вегетарианцев и обезжиренных принцесс.

– Если котелок варит, то есть все шансы не остаться голодной, – тоном «не дождетесь» отозвалась я.

– Слушай ты, пигалица! У тебя совесть вообще в курсе, что ты тут вытворяешь?

– В курсе?! – Я вскинула брови. – Да она в доле! И требует себе больше половины!

– Вот и не вгоняй себя в долги. Помирай скорее, пока у меня отчетный квартал не закончился.

– А вы мне за это что? – пошла я на наглость.

– Всё что хочешь! – проскрежетала зубами Хель и тут же добавила: – Но только в пределах возможного.

«Значит, нервный срыв и неприятности», – мысленно расшифровала я столь щедрое предложение и… отказалась.

– Думаешь, ты такая смелая ведьма, которой