– Ты с ним?!

– Нет. Я сама по себе. Просто я думала, что ты на такое не способен, я совсем тебя не знала.

– Лера, – он прижал меня к себе, – я так тебя люблю.

– Вранье. Я маму тоже люблю, но никогда не смогла бы поднять руку на любимого человека, – срываю его руки с талии.

Раньше меня всегда что-то останавливало, чтобы по-настоящему сблизиться с ним, как оказалось, это было верное решение

Есть вопросы поинтересней. Что теперь делать?

Надеваю голубой сарафан, любимые белые кроссовки, напульсники. В уши наушники, любимая музыка Виктора Цоя. Вперёд в клуб!

В клубе Илья репетирует танцы, девочки пытаются крутиться на шесте.

Ни за что не стала бы так танцевать для людей. Я ходила, но лишь для того, чтобы поддержать форму, и интересно было.

– Нет! Не так, девочки! Что ты пилона боишься? Он не кусается.

– Привет, Илья, – сажусь рядом.

– Привет Лера. Нет, это кошмар! – рассмеялась, когда стриптизерша свалилась с пилона, как бегемот плюхнулась на попу. Кстати, эта та самая, что смеялась надо мной. Теперь моя очередь.

– Что ты смеёшься? Ты ничего не понимаешь в искусстве! Это тебе не рот под фонограмму открывать.

– Я тебя умоляю! – закатила глаза. – У нас девчонки за месяц этому учились.

– Может, покажешь? – ехидничает она.

– Я певица, а не танцовщица.

– Я и говорю, это не всем дано, тем более таким убогим.

Стерва! Вызов мне бросает? На слабо берёт? Никогда не боялась ответить.

– Ok. Дайте костюм, покажу вам мастер-класс.

– Ты умеешь? – удивленно спрашивает Илья.

– Что тут уметь? Вот рот открывать это талант.

– Ню, ню, – улыбается змеюка. – С удовольствием посмотрю, как ты опозоришься.

Вот из принципа докажу ей! Пусть это по-детски, но я такая.

Переодевшись, кричу из-за кулис:

– Музыку! – ну конечно! Что они могли поставить? Рок! Главное: не долбануться с этих высоченных шпилек.

Но я нашла выход, поползла, прогибаясь в спине, волна, голову назад, шпагат, потом просто крутилась на пилоне, когда доползла до самого верха, разжала ноги и под громкое: «Ах!» упала почти до пола. Потом крутилась вниз головой, не забывая изгибаться, как змея.

Когда закончилась музыка, в зале было тихо, потом раздались громкие аплодисменты.

– Ну, как-то так, – улыбаюсь.

– Ты должна выступать! – сказал Илья. Моя завистница удостоила его презрительным взглядом.

– Ну, уж нет! Я певица, а это так, хобби. Так что, контракт мой готов?

– Да. Переодевайся и поднимайся в мой офис.

– Хорошо, – виляя попой, а по-другому никак на таких-то каблуках, пошла переодеваться.

Пока на меня смотрели, нормально шла, но за кулисами, на этих цырлах, раз десять ногу подвернула. Один раз так неудачно, что полетела, хорошо, что меня поймали на лету. Поднимаю глаза, а там… Чёрт! Точнее дьявол!

Тигран…

Он отодвигает меня от себя, осматривает блестящие сиреневые леггинсы, голый живот, а от груди в лифчике с пушапом, его глаза совсем не хотят отрываться.

Меня всю колотит, когда он по-звериному облизывается.

– Тигран, – позвала его, он с неохотой перевел взгляд на моё лицо.

– Почему ты в таком виде?! – уже рычал он.

Ой, ладно! Можно подумать ему не понравилось.

– Поспорили с девчонками, что я не умею. Так, стоп, а ты что здесь делаешь?

– К другу приходил, – он отпустил меня, скрестив руки на груди.

А как же страстный поцелуй, жаркие объятия. Я скучаю по нему.

– И как твой «Димочка» поживает? – спросил он.

– Хорошо, цветочки мне таскает.

– Что значит, цветочки?! Ты опять с ним?

– Тебя это не должно касаться. Ты мне никто! Всё, пока, – улыбка стервы и пошла, виляя попой, чувствовала, каким долгим взглядом он меня провожает, прожигает, злится.

У самой гримерки поймал меня, впился губами. Я пожирала его, словно он мой лучший десерт.

Он поднял меня, придавил к двери, я обвила его ногами. Он упирается мне в промежность нехилым таким бугром.

Ой, мамочки! Так просто все не закончится…

– Лера… – шепчет он, целуя шею, так сладко, голова кругом. Промелькнула мысль, что нужно остановить это всё, пока не стало поздно.

Остановлю, обязательно, только ещё секундочку понежусь под этими сильными руками, понаслаждаюсь горячими поцелуями…

– Хочу тебя, ты мне мозг весь выела, как встретил тебя, рассудок потерял, – я тоже.

– Тигран, – какое музыкальное имя, особенно если говорить его на выдохе, задыхаясь от страсти. Меня будто цунами накрыло, несёт куда-то на волнах.

– Ух ты! – послышался голос моей завистницы. – А ты, новенькая, не промах, знаешь, на кого прыгать.

– Заткнись! – холодно сказал Тигран. Они знакомы?

Слезла с него, обняла себя руками, без него так холодно.

– Лера…

– Нет, Тигран, – покачала головой. – Мне пора, – скрылась в гримёрке.

Ноги не держали, закрыла руками лицо.

– Да, Лерочка, совсем охренела, – осуждала себя, в то время, когда тело буквально колотило, притронулась к опухшим губам, они горели.

Как же он целуется! Хочет вернуться, продолжить.

Но это верх безрассудства! Я должна благодарить ту девушку, сама бы я не в силах была его остановиться. Когда он рядом, я делаю то, что хочет он. Тигран озвучил свои желания. Могла ведь его и в гримерку пустить.

Все! Теперь держусь от него подальше. Тряхнула головой, отгоняя любовную хмарь.

Вздрогнула, с той стороны кто-то ударил по двери ладонью.

Переодевшись, иду в офис на второй этаж. Внизу стоит та девушка, с другими танцовщицами, перешептываются, смеются, искоса на меня поглядывают.

Ну вот, я новость номер один. Молодец, Валерия, твой миг славы. Оно тебе надо было?

Стучусь, не дождавшись ответа, открываю дверь.

– Илья, я пришла.

– Что-то ты долго. Мне уже уходить надо. Вот контракт. – он кладет на стол толстенную пачку бумаг.

– Всё стандартно, – ни фига себе, европейский стандарт. Да тут почти «Война и мир». – Читай быстро и подписывай, я очень спешу.

«Донская Валерия Алексеевна с одной стороны…»

– Лера, давай быстрее.

– Я не могу, тут всё юридическим языком. Можно, я домой заберу, перечитаю.