– Эх, Василиса, – он вдруг кладет мне руку на плечо и слегка прижимает к себе, – ну и заживем же мы с тобой, – мечтательно произносит он.

С подозрением смотрю на него.

– Спальни отдельные, – говорю, возвращая его из мечтаний, – я помню этот пункт в договоре. В двери – замок. Я надеюсь, ты не собираешься нарушать условий договора? А то мы можем его расторгнуть без неустойки.

Давид щурится и, как мне кажется, злобно смотрит на меня.

– Иди в дом, – легонько толкает к двери. – Дома поговорим.

Я лишь пожимаю плечами и, подобрав платье, иду туда, где мне придется провести год.

Внутри все выглядит очень богато. Хозяин явно не стесняется своего достатка.

– Будешь чего? – спрашивает Давид, подходя к бару.

– Я спать пойду, – отвечаю я. – Где моя комната?

Он недовольно хмыкает.

– Пошли.

Иду за ним. По длинному коридору. Наконец, он останавливается у одной из дверей и открывает ее.

– Вот, – рукой приглашает меня пройти.

Я какое-то время стою, а потом делаю несмелый шаг внутрь. Осматриваюсь. Мило. Дорого. И…холодно.

– Нравится? – голос Давида раздается над самым ухом, а его руки уже на моих плечах. – Ты замерзла?

– С чего ты взял? – поворачиваюсь к нему.

– Мурашки, – хрипло говорит он и берет меня за подбородок. – Или это не от холода?

Пристально смотрит в глаза.

– Василиса, – почти шепчет.

Наклоняется. Его губы совсем рядом. Но тут я прихожу в себя. Упираюсь руками ему в грудь и отталкиваю его.

– Нет, Давид. Нет.

– Почему? – зло рычит он и я даже вижу, как раздуваются его ноздри. – Тебе понравится, – говорит уже мягче и гладит меня по волосам. – К тому же это наша первая брачная ночь.

– Надеюсь, не нужно будет предъявить простынь с доказательствами? – приподняв бровь, спрашиваю я.

Давид усмехается.

– Черт, надо было прописать это условие в договоре.

– Давид, – говорю уже серьезно, – я очень устала. И хотела бы отдохнуть.

– Давай я массаж сделаю? – и, не дождавшись ответа, он разворачивает меня к себе спиной и начинает разминать мне плечи. – Я такой массаж делаю, – шепчет в ухо. – Усталость сразу уйдет. Еще и удовольствие получишь. Даже после первого раза.

– Мы сейчас точно о массаже? – уточняю я, но чувствую, что буквально таю под его прикосновениями.

Пора это прекращать. Уворачиваюсь из его рук.

– Мне уже лучше. Спасибо за массаж. Считай, что я получила удовольствие.

– А я нет, – неожиданно взрывается он.

Хватает меня за запястье и тянет к себе. Буквально впечатывает в свое мускулистое тело и в живот мне упирается что-то особо твердое. И это точно не мышца.

– Чувствуешь, как я хочу тебя? – спрашивает он, замечая испуг в моих глазах. – А я привык получать то, что хочу. Ты теперь моя жена! А жены спят с мужьями!

– Не с договорными! – пытаюсь увернуться. – Я не хочу, Давид. Такого договора не было!

– Договор всегда можно изменить, малышка. Это всего лишь бумажка.

И с этими словами он швыряет меня на кровать. Начинает расстегивать рубашку на себе, не сводя с меня своего обезумевшего взгляда.

– Нет, Давид, – прошу я. – Нет.

Пытаюсь отползти.

А он наклоняется и сразу же впивается своими губами мне в шею. Я уже чувствую его руки повсюду на своем теле.

– Пусти! – требую я и пытаюсь оттолкнуть его.

Но все мои попытки вызывают у него лишь усмешку.

– Какая горячая, – шепчет он мне в шею. – Моя.

Его слова похожи на бред. И сама ситуация бредовая. Вернее, была бы такой, если бы не была реальной.

Давид приподнимается и хватается за ремень на своих брюках и тогда я подгибаю одну ногу и со всей силой, какая только есть во мне, бью его в пах.

Тут же слышу мат и передо мной сморщенное лицо Давида.

Он продолжает материться, хотя слова сейчас выходят из него с трудом.

Он сгибается в животе и руками берется за ширинку. И тогда я толкаю его в плечи и он заваливается набок. А я стремглав бегу в ванную и закрываюсь там.

Сажусь на пол и дрожу. От страха. Вдруг он решит сломать дверь? Оглядываюсь и мой взгляд останавливается на какой-то статуэтке. Приглядываюсь – голая женщина. Пробую на руку – довольно тяжелая. Тогда беру ее. Дам ему по башке, если удар в другую голову не помог.

Так и сижу на полу в ванной, возле двери, со статуэткой в руках. Прислушиваюсь, но ничего не слышу. Он же не умер? Да, ладно. От этого не умирают. Я много раз такое проделывала с навязчивыми ухажерами. Все живы оставались. Не благодарили, конечно, но обходили стороной потом.

Незаметно для себя засыпаю. Будит меня стук в дверь.

– Василиса, – слышу голос Давида. Уже нормальный такой голос, обычный. Без хрипов и дрожи. Значит, все в норме. – Выходи.

– Нет, – отвечаю я.

– Так и будешь там сидеть, что ли?

– Да. Пока ты не пообещаешь, что не будешь больше лезть ко мне.

Из-за двери доносится недовольное бурчание. Слова разобрать не могу, но догадываюсь. И потом уже четкое:

– Обещаю. Пока сама не попросишь, не притронусь к тебе. Выходи.

Ну, и самодовольный наглец! Пока сама не попросишь! Он так ничего и не понял…

– Нет, – опять говорю я и слышу удар в дверь. Кулаком? Но все равно продолжаю. – Нет, Давид. Ты пообещаешь мне это при сестре. При свидетеле.

– Ты что? Совсем дура? – по голосу слышу нарастающее раздражение. – Может, еще жить ее позовем к себе? Это наши с тобой дела и решать их будем только мы!

– Тогда я останусь тут. И через год ты вскроешь ванную, чтобы избавиться от меня, и обнаружишь мой труп.

– Не продолжай, – просит он. – Я сделаю это раньше.

И тут раздается щелчок в двери и замок поворачивается. У него есть ключ?

Дверь открывается и теперь я уже не только слышу, но и вижу Давида.

– Так-так, подготовилась, – ухмыляется он, глядя на статуэтку в моих руках. – Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Не трогай меня и все твои вещи останутся целы, – пытаюсь встать, но ноги затекли.

Давид подхватывает меня за предплечье и помогает.

– Выходи, Снежная королева.

Доводит меня до кровати и помогает сесть. Сам отходит к стене.

– Значит так, – говорит твердым голосом. – Я вчера выпил. Поэтому это вот все и случилось. Так бы нафиг ты мне сдалась. Такая проблемная. Можешь не переживать. Больше не полезу. Но учти.