– Придется кого-нибудь позвать на подмогу – не могу сам сладить с этой шнуровкой на камзоле, хотя так справляюсь.

– Намек понял.

Ехать в Зимнюю Усадьбу, владение Иджей в Альтен-Вайнберге, им предстояло уже после наступления темноты, и Мадук потребовал, чтобы Хект взял с собой, кроме телохранителей, еще и оба артиллерийских наряда Кейта Рука. Пушки зарядили специальной картечью, убивающей богов, да еще каждый прихватил по паре ручных фальконетов и тлеющий фитиль. Мадук явно ожидал нападения. Лучшей возможности для врага трудно и вообразить.

Мадук не только думал, как защитить своего подопечного, но еще размышлял над тем, чего именно добиваются убийцы.

С точки зрения главы Хектовых телохранителей, убийство такой высокопоставленной особы в значительной мере послужило бы символом, своего рода эффектным заявлением. Если понять, о чем именно хотят заявить убийцы, можно вычислить, где и когда они нанесут удар.

И Мадук оказался прав. Правда, в тот вечер на Пайпера покушался только какой-то оголодавший безумец, который вдруг с громким криком выскочил из темноты, потрясая копьем.

– И что он сказал? – поинтересовался Хект, после того как неудачливого убийцу оглушили, связали и передали местным солдатам, которые явились, заслышав грохот ручных фальконетов.

– Что-то кричал о Кастрересоне. Что-то мы там такое учинили, что ему не понравилось.

Зимняя Усадьба мало чем отличалась от резиденции ва Стил-Паттера, разве что размером. Почему императрица назначила встречу не во дворце? Ведь величественный дворец должен был внушить червяку вроде Пайпера Хекта благоговейный страх.

– Она же знает, что вы видели Кройс, – предположил Мадук, – дворец Чиаро и Кастелла-доллас-Понтеллас. Императорским дворцом вас не запугаешь. Хочет, наверное, побеседовать с вами подальше от посторонних глаз, подальше от наводнивших дворец шпионов. Здесь, в Зимней Усадьбе, не так много любопытных. А еще здесь она может укрыться от своего нареченного.

Ходили слухи, что король Джейм повел себя так, словно он в Альтен-Вайнберге самый главный, и тем самым снискал всеобщую неприязнь. Катрин якобы открыто не порицала поведения жениха, но предприняла определенные действия, чтобы поставить его на место.

– Интересно, сколько власти она оставит ему после свадьбы? – сказал Хект.

Катрин Идж привыкла все делать по-своему. Часто вопреки желаниям советников.

– Да уж, – согласился Мадук.

– А это что такое? – спросил Хект, указывая на здание, мимо которого они проезжали, при свете факелов его толком было не разглядеть.

– Банкиры из государств Фиральдии строят. Личная крепость. В Северной Фиральдии их становится все больше. Незамысловатые круглые башни из камня, всего пара-другая окон на значительной высоте и маленькая дверь футах в пятнадцати от земли. В самый раз для семьи или для города, когда не ожидается длительной осады или серьезной атаки.

Хект вспомнил, как они захватывали похожую крепость в Кларенце, когда Безупречный V решил покарать тамошнего герцога. Хотя цитадель в Кларенце была больше и дверь там располагалась на уровне земли.

Почти всех своих телохранителей главнокомандующему пришлось оставить под стенами дворца Иджей. И оружие тоже. Безоружному Мадуку разрешили сопроводить своего господина до дверей большого зала, где решила устроить аудиенцию императрица, но дальше не пустили – он остался в коридоре в компании двух мрачных браунскнехтов.

Зал словно бы вышел прямиком из грез какого-нибудь восточного владыки: повсюду разноцветные шелковые подушки, воздух напоен ароматами редких благовоний. В комнате сидело шесть женщин. Хект узнал императрицу и ее сестру. Катрин ужасно постарела. Остальные дамы были ему незнакомы. Вероятно, фрейлины – жены и дочери высокопоставленных вельмож.

Усилием воли Пайпер заставил себя не смотреть на наследную принцессу. Это было настоящей пыткой.

Одна из дам, видимо, знала о его затруднении – она насмешливо и кокетливо посмотрела главнокомандующему прямо в глаза.

– Главнокомандующий, подойдите, – приказала императрица.

Хект подошел и сумел каким-то образом выказать все положенные знаки внимания. Сделав все, чего и ожидала от него императрица, и покончив с поклонами, он осмелился заметить:

– Необычайный прием, ваша светлость.

Титул явно польстил Катрин, хотя так обычно обращались к принципатам.

– Да. Садитесь. Устраивайтесь поудобнее.

Главнокомандующий подчинился. Вид у императрицы был хоть и измученный, но по-настоящему королевский. А вот Элспет теперь казалась… опасной. Еще более притягательной, чем в его робких фантазиях.

– Я желаю обсудить с вами кое-какие дела, – заявила Катрин. – И обсудить их можно только здесь. Советники придут в ярость, когда узнают. Джейм будет недоволен. Но не настолько, чтобы рискнуть перспективой сделаться имперским принцем-консортом.

К главнокомандующему приблизилась та самая дама с вызывающим взглядом. В руках она несла крошечную чашку, с настолько тонкими стенками, что кофе просвечивал через них. Судя по запаху, сварен он был из первоклассных амбонипсгских зерен, контрабандой привезенных из Дринджера. Такое дорогое удовольствие могли позволить себе лишь короли и принцы.

Чашка появилась неспроста: императрица знала о Пайпере Хекте довольно много, в том числе и о его пристрастии к кофе.

– С поклоном от принцессы, – прошептала дама, вручая ему чашку.

Ей все известно.

Пайпер оглянулся на Элспет. Поклон наследная принцесса явно передавать не просила. Остается лишь надеяться, что эта женщина – ее верный друг.

– Спасибо за кофе, ваша светлость. Давно уже не имел такого удовольствия. Чем могу вам служить?

Подобные аудиенции частенько продолжались часами, никто не говорил ничего по делу, все пытались нащупать рычаги влияния. Хекту же было некогда.

– У меня, главнокомандующий, есть к вам два дела. Возможно, в будущем появится и еще несколько. Для начала – перевал Ремейн. Вы же там проезжали?

– Я приехал вместе с королем Джеймом. А он следовал северным путем и перевалом пользоваться не пожелал.

– Потому что тварь, которую сокрушила моя сестрица, воспрянула. Хотя теперь она меньше. Чудовище доставило нам неприятности, но я не могу снова отправить за ним свою свирепую малютку Элспет.

Значит, до Катрин доходили слухи, в которых Элспет называли истинной дочерью Свирепого Малютки Ганса, более похожей на него, чем сама Катрин.

Элспет, судя по виду, замечание сестры не обрадовало. Она ведь упоминала во многих своих осторожных письмах, что хочет сделаться идеальной младшей сестрой и наследной принцессой.

– И что же?

– Лишь у главнокомандующего патриарших войск хватит сил и средств уничтожить тварь. Империя возместит вам расходы. Включая выплаты семьям погибших во время похода.