не приобрел. Достав из ящика со снаряжением обычный мотоциклетный шлем с подъемным забралом, несколько секунд его разглядываю. Мне он не нравился, но какой-то лучшей альтернативы у меня пока нет.

Покрутив в руках шлем, мне в голову приходит одна любопытная мысль. Не став ее откладывать в долгий ящик, отправляюсь в трюм, где у меня хранятся сокровища. Спустя пару минут, буквально шагая по золотым монетам, подходу к постаменту, где была установлена стеклянная колба с мумифицированной рукой. Пришлось придумать футляр для руки Мидаса, чтобы случайно не стать золотой статуей. Надев позолоченные перчатки, которые лежали здесь же, достаю руку из стеклянной колбы.

Небольшое усилие и в сердце помещается навык трансмутации. Ощутив с помощью него артефакт, направляю силу через руку на шлем. Зеркальная поверхность щитка моментально становится золотой, но с помощью навыка трансмутации золото приобретает свойство пластика. Каким-то внутренним чутьем понимаю, что для закрепления результата не хватает некого «затвердителя». Помедлив, отрываю волосок с головы и кидаю его на шлем. Зеркальная поверхность поглощает волос, окончательно принимая новые свойства.

Убрав от греха подальше руку Мидаса обратно в стеклянную колбу, с любопытством рассматриваю, что у меня вообще получилось. Из очевидного — шлем стал золотым. Приподняв забрало, убеждаюсь, что оно осталось изнутри прозрачным, как я того и хотел. С помощью трансмутации понимаю, что шлем ощущается, будто сделан из магически измененного материала, каких-то особых подробностей навык не рассказал.

Вытянув трансмутацию из сердца, возвращаюсь обратно в капитанскую каюту. Вновь встав перед зеркалом, надеваю на голову золотой шлем.

— То, что надо, — довольно произношу.

Шлем перестал выглядеть, как дешевая поделка, приобретя даже какой-то лоск. К тому же, вспомнилось, как фокусники отвлекают внимание от основного действия с помощью жеста или яркой детали одежды. Только ловкость рук и никакого мошенничества.

— Да, запомните золотую маску и не обращайте внимание на человека под ней, — с усмешкой произношу.

* * *

К нужному месту мы подъехали через полтора часа. Оно оказалось скрыто от взглядов посторонних с помощью барьера. Располагалось оно на краю спального района и промзоны по переработке мусора. По дороге то и дело проезжали грузовики, груженные всяким разным.

Блаватская все еще отдыхала после разграбления сокровищницы, так что я не стал ее беспокоить.

Из моих знаний про магию, я уже знаю, что барьеры бывают разными. Для начала нужно понять, какой способ подпитки используют культисты. С магией в нашем мире все не очень, а потому это либо жертвенный алтарь, либо артефакт. Предположим, что это жертвенный алтарь. Значит, ни о какой искусной защите речь не идет, только сырая сила. Как обмануть подобную защиту я уже знаю, теоретически…

— Вот и проверю свои знания, — задумчиво произношу.

Подойдя к барьеру вплотную, рисую мелом дверь на стене забора. Тут фокус в том, чтобы представить себе дверь, которую ты можешь открыть. Путь странника, который я относительно недавно стал изучать, сплошь состоит из преодоления препятствий. Даже первая книга, которую я прочел, была о том, как взламывать обычные замки. Я даже наловчился делать отмычки, благо для этого достаточно куска проволоки или гвоздя.

Вытащив из подсумка сделанную мною отмычку, сую ее в нарисованную скважину. Щелчок, отмычка ломается, а передо проявляется проем, через который я вижу старую деревянную церковь, вот только кресты над ней перевернутые…

Облизнув губы, включаю гарнитуру:

— Путь открыт, — сообщаю Кларе.

— Малыши готовы к работе, — раздается в ответ.

Поставив перед собой лампу, наблюдаю, как из нее начинают выползать пауки. Первой выползла Хрустик, а уже вслед за ней ее многочисленное потомство. Глядя, как эти твари проползают мимо, едва сдерживаюсь, чтобы не пальнуть в них огнем. Все же огромные пауки отвратительные создания!

Сам я под барьер не спешил, кто его знает, что меня там ждет. На случай непредвиденных неприятностей, я оставил свое сердце свободным, готовый в любой момент рвануть прочь или призвать подмогу.

Вслед за пауками из лампы появилась Клара в сопровождении отряда гоблинов. Одетые в человеческую одежду и с оружием в руках, гоблота имела воинственный вид. Помимо мечей, которых полно в любом осколке, у одного из гоблинов был пистолет, который передал мне еще полгода назад Вадим, а у другого мой старый арбалет с колчаном зачарованных болтов.

Посмотрев на меня, Клара шутливо отдает мне честь:

— Отряд «горячие цыпы» готов к работе! — сделав серьезную моську.

Гоблота вокруг приосанилась, кто-то даже дал подзатыльник придурку, который в этот момент ковырялся в носу…

Стараясь выглядеть серьезно, все равно под золотой маской не видно моего лица:

— Товарищи бойцы! Ваша задача захватить это здание! — на всякий случай указав на проем, зданий в округе хватало. — После чего я устрою пирушку в вашу честь!

Один из гоблинов робко поднял руку:

— Опять конопля с мясом монстров?! — деловито уточнил он.

Окинув взглядом притихших гоблинов:

— В этот раз будет картошка с мясом…

Не успел я договорить, как гоблины с азартом закричали:

— Картоха! — готовые прям сейчас пойти в бой.

Реакция гоблоты меня немного смутила. Мне всегда казалось, что им нравится есть мясо монстров и суп из варенной конопли… Похоже в свой список покупок нужно добавить пару пунктов, благо деньги после с продажи золота у меня еще остались.

* * *

Брат Иаков сложил руки в молитвенном жесте. Мир продолжал сходить с ума, лишь небольшая обитель истинно верующих продолжала блюсти старые обычаи и порядки. Их обитель придерживалась правил, что раз в неделю в воскресенье сам Бог благословил их отдохнуть от тяжкого труда и своих законов. В этот день они совершали все, о чем желали всю эту неделю, отчего получали ни с чем не сравнимое удовольствие.

Их монашеский орден зародился еще в Византии, попав на Русь с первыми проповедниками. Построив монастырь в диком лесу, брат Иаков своими глазами наблюдал, как город, словно огромный монстр, откусывал кусок за куском от его леса, пока леса и вовсе не осталось. Поистине, человеческая жадность и глупость не знает границ.

Перекрестившись, брат Иаков со вздохом подумал, что до воскресенья осталось целых три дня. Так уж получилось, что еще в раннем детстве в нем пробудилась нечеловеческая кровь. Поначалу он считал, что это проклятие, но его нашли братья и объяснили, что это испытание Господне. Раз в неделю ему было позволено быть монстром, но во все остальные дни он строжайше соблюдал заветы божьи.

Таких как он раньше называли берсеркерами, волколаками, пока в 1666 году магия окончательно не исчезла, став не более чем страшной