— Предполагается, что это должна сказать я, — произнесла она.

— Мне жаль, что это причиняет тебе боль.

— Никакого раскаяния, Джек. Тебе жаль, что тебя поймали. Тебе жаль ранить мои чувства. А как насчет сожалений о том, что ты разрушил нашу семью? О, и тут еще зачатие. Как насчет того, что ты не сообщил мне о своем маленьком секрете до того, как я пошла на все эти страдания в связи с искусственным оплодотворением, а? Или ты собирался изменить свое мнение, если мне повезет и я забеременею?

— Боже, я об этом не думал. — Он провел руками по волосам.

— Ты не думал? Ты возил меня в «Решение проблем деторождения» месяц за месяцем, и тебе не пришло в голову спросить себя, хочешь ли ты этого?

— Ты так этого хотела, я не знал, как сказать тебе о своих сомнениях. Послушай. Я на некоторое время переберусь в другое место, — сказал он.

— Не будь смешным. Это твой дом. — Она жестом обвела шикарный дом, указывая на теплую, спокойную элегантность декора. Когда-то Джек назвал его домом ее мечты, но он никогда таким не был. Он был перепланирован, переобустроен, словно журнальная картинка. Она просто переехала сюда и распаковала вещи, как временный житель. Он был наполнен дорогими вещами, которые она не выбирала и которых никогда не хотела, — предметы искусства, подобранные со вкусом, коллекции, роскошная мебель. Глубоко в душе она знала, что это место, которому она никогда не принадлежала. Она представляла себя гостем отеля, покидающим шикарный номер.

Бросить все. Это была идея. Это не было решение, над которым она работала. Оно просто появилось в ее сознании. Предательство свершилось; следующим шагом будет уйти. Все так просто.

Или, думала Сара, она может остаться и бороться за него. Настоять на помощи, обдумать все, использовать то, что есть между ними общего, исцелиться вместе. Другие пары делают это, разве нет? Однако в глазах Сары все это выглядело ужасно утомительным. И холод, который она чувствовала внизу живота, казалось, содержал в себе ужасную правду. Он может быть тем, кто просит развода, но и она была той, которая хотела от него уйти. Когда все сошло с рельсов? Она не могла определить этот момент. Она обычно чувствовала себя такой счастливой и ничего не хотела. Теперь она гадала, куда делась ее удача. Может быть, они с Джеком использовали все ресурсы, когда их космический наставник указал на рак.

— Это твоя жизнь, — сказала она ему. — Ты не можешь уйти от своей собственной жизни, Джек.

— Я просто имел в виду…

— Но я могу. — Вот. Она произнесла это, вызов брошен на землю между ними.

— Что это должно означать? — спросил он. — Куда ты пойдешь? Ты никого не знаешь. Я хочу сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Джек. Теперь нет никакого смысла прибегать к дипломатии, разве не так? Весь этот брак был выстроен вокруг твоей жизни, твоего родного города, твоей работы.

— Эта работа давала тебе возможность целыми днями сидеть дома и рисовать картинки.

— Ну, черт побери, я полагаю, что должна быть за это благодарна. Может быть, это был способ смириться с тем фактом, что тебя нет дома.

— Я не знал, что ты чувствуешь себя обиженной из-за того, что меня занимает моя работа.

— Ты вообще не знал, что я чувствую по поводу массы вещей. Например, по поводу твоей неверности. Если бы ты знал, что я чувствую на этот счет, ты, вероятно, бросил бы меня, прежде чем трахать кого-то еще.

Его мобильник зазвонил снова.

— Мне пора на работу, — бросил он и отправился одеваться.

Он показался из гардеробной несколькими минутами спустя и выглядел опрятным и начищенным, словно орел-скаут.

— Послушай, Сара, — сказал он. — Нам нужно справиться с этим. Смотри на вещи проще. Сегодня вечером мы еще поговорим об этом.

Она стояла у окна и смотрела, как его большой сияющий автомобиль исчезает на залитой дождем дороге. После того как он уехал, она осталась стоять там, глядя на серый день. Ее ум лениво работал, угнетенный разочарованием и медленно растущей яростью. Она перебирала в уме вещи, которые сказал ей Джек, и кое в чем признала его правоту: они так сосредоточились на желании иметь ребенка, что не заметили, как перестали хотеть друг друга.

Это было увечье, слишком часто используемое извинение неверности. А Джек был взрослым человеком. Это не извиняло того, что он сделал, и не придавало юридической силы его требованию развода.

Она глубоко вздохнула. Итак, что она должна делать: слоняться по дому весь день и ждать, когда он приедет домой и обуздает ее? Отличный план.

Пустая прерия, пересеченная прямыми дорогами, расстилалась, как громадная пустыня, перед бампером GTO. Это замечательно, думала Сара, как быстро городской пейзаж Чикаго уступил место широкому серо-белому раздолью унылой земли.

Под вечер ее мобильник проиграл мелодию. Это звонил Джек. Она ответила не поздоровавшись.

— Я уезжаю, — проинформировала она его.

— Не будь такой тупицей. Мы договорились поговорить об этом. — Голос Джека был хриплым от ярости и разочарования.

— Я ни о чем с тобой не договаривалась, но похоже, ты этого не заметил. — Когда он перестал ее слушать? — подумала она. И почему она этого не заметила? — Нам не о чем больше говорить.

— Ты шутишь? Мы едва начали обсуждать это.

— В следующий раз, когда я свяжусь с тобой, я обращусь к адвокату. — Как будто у нее был адвокат на этот случай. Она чувствовала себя такой обманщицей, говоря о «своем» адвокате. Но через день после того, как она застукала мужа с другой женщиной, у нее появилось ясное видение ее будущего — судебное разбирательство.

— Прекрати, Сара…

Она нажала на газ, чтобы миновать одноквартирный дом.

— Боже мой! — Голос Джека зазвучал громче. Он ей не верил. — Не говори мне, что ты забрала GTO.

— Именно так. Я не хотела говорить тебе. — Она выбросила телефон в окно. Это был глупый, детский жест. Бог знает что, ведь ей может понадобиться мобильник.

Она остановилась в «Радио-Шак» и купила дешевый телефон — так, на всякий случай. Она купила его быстро и с ледяным спокойствием, словно делала это каждый день, словно и не чувствовала внутри нарастающей паники. Вокруг себя она воздвигла раковину, мозг, работавший как часы, делал каждый ее шаг бесстрастным и эффективным.

Это было похоже на то, как если бы она репетировала, как она бросает своего мужа, сотни раз до того. Упаковать сумку, взять CD со всей личной информацией, которая ей может понадобиться, и со всей той темной музыкой, исполняемой грустными голосами, которую она могла слушать в дороге. У нее не возникло проблем с тем, чтобы собрать записи, — это было просто. Она точно знала, где что лежит. Одной из ужасных сторон болезни Джека было то, что им пришлось держать все свои вещи и документы в порядке. В их отношениях был кавардак, зато все их документы содержались в строгом порядке, включая ее отдельный банковский счет и право на GTO.