– Сказал – на мосту, значит на мосту.

Водитель сворачивает на пустой мост, тормозит на середине. Бык выпрыгивает, подходит к перилам, расстегивает штаны. Светятся красные лампы на трубах завода Куйбышева. На небе – много звезд и ни одного облака.

Останавливаемся у «ночника». На крыльце, под светящейся вывеской «магазин Эрудит» стоят два алкаша. Бык вытаскивает кошелек, дает им по купюре. Рядом, над бывшим промтоварным, свежая вывеска «ночной клуб». На тротуаре припаркован черный «БМВ».

Бык выходит из магазина с бутылкой коньяка, садится в машину.

– Все-таки, к девушке еду – без ничего несолидно, да?

Он подмигивает мне. У него на лбу – большой прыщ с белой гнойной серединой.

Народ толпится на перроне. В вагоны еще не пускают. Я ставлю сумку.

Проводница в синей шинели открывает дверь, вытирает тряпкой поручень. Люди, толкая друг друга, пододвигаются ближе.

Проводница спускается вниз. Длинноволосый пацан с сумкой рвется мимо нее в вагон. Проводница орет:

– Куда?! Ну-ка назад, все успеете. Приготовили билеты.

– Какие билеты? Общий вагон же? – говорит усатый мужик.

– Кому сказала? Все приготовили билеты!

Заскакиваю в вагон. Вторые полки уже заняты.

Я закидываю сумку на свободную третью, снимаю ботинки, залезаю. Пространства мало. Я кладу куртку под голову, поворачиваюсь к стене.

* * *

– Поднимаемся! Все понимаемся! – орет проводница. – Санитарная зона, закрываю туалет. Кто не успел – тот опоздал. В шесть-ноль-две прибываем.

Открываю глаза, смотрю на пыльную лампу дневного света. На третьей полке напротив – чьи-то ботинки с коркой высохшей грязи.

Спрыгиваю вниз, влезаю в ботинки, завязываю шнурки. На нижней полке спит, подложив под голову сумку, старуха в пуховом платке. Заспанная девушка расчесывает гребнем волосы. На верхней храпит мужик в драных носках.

Сажусь рядом с девушкой. За окном темно, мелькают огни. Мужик ворочается трет глаза. Старуха роется в сумке.

Поезд едет по пригороду, мимо цехов и бетонных заборов. У девушки длинные светлые волосы и пухлые губы.

Вокзал. Поезд останавливается. Пассажиры скапливаются в проходе. Девушка поднимает полку, достает сумку. Я спрашиваю:

– Тебе помочь?

– Помоги.

Ее сумка – тяжелее моей. Мы медленно двигаемся к выходу. Она спрашивает:

– Ты тоже здесь учишься?

– Да. В инязе. А ты?

– В пединституте. На первом.

– И я на первом. А как тебя зовут?

– Таня.

– А я – Вова.

– Очень приятно.

– Мне тоже.

На ступеньках перехода, у выхода в город – таксисты в китайских пуховиках. Один спрашивает:

– Куда ехать, ребята?

– Никуда, – отвечает Таня.

– Что, так и будем жить на вокзале?

– Ага.

Под табло расписания бабки продают пиво. Возле них толпятся мужики.

Я спрашиваю Таню:

– Ты в общаге живешь?

– Да. А ты?

– У нас первому курсу общагу не дают – я снимаю комнату. Давай провожу тебя.

– Хорошо, проводи. У нас, вообще, тоже не хотят давать общагу первому курсу – говорят, это «маленький вертеп». Но я все равно пошла в деканат и добилась.

– И как?

– Что как?

– В смысле, в общаге?

– Более-менее. По крайней мере, не скучно – лучше, чем у какой-нибудь тупой старухи.

Светает. Дворничиха метет тротуар. В мусорном баке копошится кот. Впереди – три одинаковых серых пятиэтажки.

– Вот наши общаги. Моя – номер два, посредине.

У входа курит девушка в куртке поверх халата, с голыми ногами. Таня кивает ей. Девушка спрашивает:

– Из дома?

– Ага.

Таня забирает у меня сумку.

– Ну, спасибо, что помог.

Мы молчим, смотрим друг на друга. На голом дереве каркает ворона.

– Заходи как-нибудь в гости. Комната пятьсот два.

– Спасибо. Пока.

– Пока.

Я поворачиваюсь. Хлопает дверь на пружине.

* * *

Захожу в «комок» около иняза. На стене развешены кофты и куртки из кожзаменителя. В стеклянной витрине – лезвия «Schick», «сникерсы», видеокассеты «SKC». Аудиокассет нет.

За прилавком – коротко стриженый чувак со свежим розовым шрамом на лбу.

Я спрашиваю:

– Аудиокассеты нужны?

– Что за кассеты? Покажи.

Я достаю одну из сумки, кладу на прилавок.

– Сколько за штуку?

– Пятьдесят. На руки.

– Ну, оставить штук десять… Деньги – когда продадутся.

– А квитанцию?

– Какую квитанцию? Что, я тебя обманывать буду?

В магазин заходят два мента. Один говорит продавцу:

– Ну-ка покажи накладные.

Он достает из-под прилавка картонную папку, открывает. Мент берет бумажку.

– Так, лезвия… Цена – сто пятьдесят рублей. А почему на витрине по сто семьдесят?

Продавец пожимает плечами.

– Ты мне под дурачка не играй, ясно? Раз здесь работаешь – значит, должен знать.

Я забираю кассету, иду к выходу.

Магазин «Электроника». Стучусь в дверь «Прием на комиссию», заглядываю. За столом – толстая усатая тетка. У стен – коробки от видиков «Shivaki» и телевизоров «Orion».

– На комиссию принимаете?

– Что у тебя?

– Кассеты. Аудио.

– У нас были, сейчас посмотрю, сколько осталось. – Она роется в бумагах. – Так, две штуки. Ладно, могу принять. Давай паспорт.

Иду от проспекта к Комаровке. Валютчики с картонками «$, DM» стоят через каждые три метра. Я выбираю худого, в рыжей кожанке.

– Доллары покупаете?

– Сколько у тебя?

– Пять.

– Приму по триста пятнадцать.

К соседнему валютчику подходит невысокий мужик. Валютчик спрашивает:

– Что интересует?

– Мне бы купить долларов…

– Сколько?

– Штук двадцать.

– Двадцать «штук» баксов?

Валютчики хохочут.

Я сую худому мятую пятерку, он дает мне «зубра», отсчитывает «зайцев» и «белок».