Третью профессию Маше долго не давали: сотрудник по математике Игорь Игоревич запрещал. Он всё время с ней занимался, подтягивал её. Задачки ей давал.

«Из пункта А в пункт Б ехали велосипедисты. Половина велосипедистов остановилась около бочки с квасом. Из оставшейся половины половина вырвалась вперёд. Когда половина из них приехала в пункт Б, оказалось, что их семь человек. Сколько всего велосипедистов выехало из пункта А».

Маша решала:

— Сначала вперёд уехало несколько велосипедистов. Потом ещё половина несколька. Получается полтора несколька. Потом ещё половина половины несколька. Всего стало одна несколька и три четвёртых. Значит, велосипедистов приехало больше, чем выехало. Совсем вы меня запутали, Игорь Игоревич!

— Это ты меня запутала, — отвечал он. — Нет такого понятия «несколько». Есть понятие — одно целое и его части. Целое можно обозначить буквой X.

Маша обозначала целое буквой X, и у неё ещё хуже получалось.

— Сначала у нас было X велосипедистов. Потом половина X пошла за квасом, а половина отстала. Значит, весь X растерялся по дороге и никто в пункт Б не приехал.

Игорь Игоревич аж зеленел. Он говорил:

— Есть учащиеся, которые не могут освоить понятие «неопределенное количество», им всегда нужно точные цифры называть. И ещё они не понимают, что такое пункт А, пункт Б и почему в бассейн в одну трубу вода вливается, а из другой выливается. Да ещё с разной скоростью. Они только глаза таращат и задыхаются, как рыба без воды.

— Совсем как я, — сказала Маша.

— Таким учащимся нельзя говорить, «из пункта А в пункт Б шёл пешеход». Им надо говорить, «из пункта АПТЕКА в пункт БИБЛИОТЕКА шёл пешеход профессор Баринов». У них тогда всё проясняется.

— Ой, — сказала Маша. — У меня всё прояснилось. Давайте про профессора Баринова решать.

— Этот метод, — сказал Игорь Игоревич, — называется методом конкретных действий. — Но решать задачу про своего научного руководителя отказался. — Мы возьмём пример из художественной литературы, — сказал он. — Записывай условие задачи: «Как ныне сбирается вещий Олег из пункта А в пункт Б, отмстить неразумным хазарам. Их сёла и нивы, расстояние до которых двести километров, за буйный набег обрёк он мечам и пожарам. Из тёмного леса навстречу ему, из пункта Б в пункт А, идёт вдохновенный кудесник со скоростью пять километров в час. Требуется узнать, где встретятся эти пешеходы, если первый смирно стоит под стрелами врагов, а второй мчится по бранному полю». Автор задачки Пушкин.

В это время профессор Баринов вошёл.

— Как дела у вас?

— Трудная учащаяся, никакой ответственности. Её бы учётчицей в магазин послать, чтобы она за товар отвечала. Тогда она быстро и ящики, и килограммы, и литры, и мешки считать научится! — сказал Игорь Игоревич.

— У нас как раз есть заявка на улучшение работы одного овощного магазина. Население сердится, что там покупать нечего. А начальник торга говорит: «Мы эту палатку завалили продуктами. Даже бананы шлём». В общем, надо разобраться, в чём там дело.

Игорь Игоревич сказал:

— Отправляйте туда Машу немедленно. И меня к ней прикрепите. Я не думаю, что там порядок появится. Но считать она научится, это точно. И пятёрку по математике получит.

Через два дня был издан очередной приказ в Институте Улучшения.

«ПРИКАЗ.

Сотрудницу Филипенко М. А. направить в овощной магазин-палатку по улице Гашека, 18, в качестве продавца-исследователя.

Срок работы в пределах месяца.

Без отрыва от производства, без материальной ответственности.

В качестве консультанта к Филипенко М. прикрепить сотрудника по математике И. И. Кулибина с половинной материальной ответственностью.

Директор института профессор Баринов».

…Папа Филипенко прочитал приказ и спросил:

— Что такое материальная ответственность?

— Ответственность за материалы, — ответила Маша.

— Какие материалы в овощном магазине?

— Мешки всякие, целлофан. А есть ещё ящичная ответственность. Это за ящики. Или бочечная — за бочки. А у директора магазина, наверное, есть уже вагонная ответственность.

— Очень ответственная у вас работа, — сказал папа.

И вот после школы Маша отправилась на улицу Гашека. У неё было такое ощущение, что ей не очень обрадовались. Продавщица Зоя Абрикосова спросила:

— Ты что, умственно отсталая, раз тебя к нам прислали? Почему ты в школе не учишься?

— Я умственно нормальная, — ответила Маша. — Я к вам зарабатывать пришла.

— Ой, — засмеялась продавщица Клава Абрикосова. — У нас тут заработаешь!

Зоя и Клава были сестры.

Работа у них была тяжёлая и сложная. Может быть, поэтому от них и не веяло теплом к покупателю.

— Я научу тебя, как работать, — сказала младшая Зоя. — Главное, чтобы покупатель не капризничал. Его первым делом надо на место ставить.

Маша вопросительно посмотрела на старшую сестру Клаву. Та в ответ кивнула головой:

— Да, на место ставить и одёргивать. При случае можно и припугнуть. Он спросит: «Дайте мне двести граммов капусты». А ты ему в ответ: «Двести граммов! Буду я возиться из-за каких-то двухсот граммов. Это капуста, а не шоколадные изделия! Я людям мешками вешаю!» Если другой покупатель придёт и скажет: «Дайте мешок капусты!» — ты ему в ответ спокойно так и с достоинством заявляешь: «Ишь распустились! Людям на суп двести граммов не хватает, а тут мешками берут! Это тебе капуста, а не железобетонные изделия!»

— Он тогда ручным становится! — подхватила Зоя. — Ещё ему можно сказать: «Ишь шляпу надел!.. Вы бы тут у нас сами поработали!.. Я двадцать лет за прилавком стою, а такого не видела!»

Маша всё это с первого дня запомнила. И ещё много чему у продавщиц научилась.

— Значит, главное — припугнуть и на место поставить?

— Припугнуть и на место поставить.

Маша стала готовиться к самостоятельной работе.

На складе она нашла старую тыкву и все внутренности из неё вынула.

Прорезала в тыкве глаза, нос, рот зубастый до ушей. Сверху к хвостику верёвку привязала. И верёвку за трубу у потолка забросила. Если за верёвку потянуть, улыбающаяся тыква вверх выезжала.