– Да нет, я же говорю, конфигурации разные у замка и ключа.

Да, это было сильное разочарование. Ребята некоторое время стояли перед дверью, не зная, что им делать дальше.

– Так это что же получается, мы должны возвращаться домой? – с некоторым даже облегчением спросил Никита. – Неудача в самом начале расследования? Юра, почему ты молчишь? Мы уходим?

Юра стоял и думал, поэтому ничего не ответил Никите. Ребята знали, когда их друг вот так стоит и думает, что ничего вокруг не слышит, он обязательно что-нибудь придумает. Поэтому все разом притихли, чтобы не мешать и не отвлекать Цветкова от его раздумий.

Вдруг, не сказав ни слова, Юра пошел по лестнице вниз.

– Эй, Юран, ты куда? – спросил Лешка.

Юра ничего не ответил. И все пошли за ним, решив, что в этот раз великий ум Цветкова дал осечку.

Юра спустился до первого этажа и остановился около почтовых ящиков. Глянул на друзей сквозь стекла очков и принял важный вид.

– Главное в расследовании, это обращать внимание на любые мелочи и детали. Если их не замечать, то лучше этим и вовсе не заниматься. Один раз за сегодняшний день я уже пропустил важную деталь, и если бы не Катя, так бы никогда ничего и не узнал. Сейчас я тоже чуть было не совершил ту же ошибку, второй раз за один день, пройдя мимо этих почтовых ящиков и не осмотрев их. Посмотрите на ящик с цифрой двадцать. Ничего необычного в нем вы не видите?

Ребята все разом, как по команде, уставились на ящик с большой белой небрежной двадцаткой. От остальных ящиков он отличался тем, что на нем висел небольшой замочек.

– Юран, ты гений! – воскликнул Лешка и схватил замок и попытался вставить в него ключ, но не нашел скважины для ключа. – Ни фига себе, да это кодовый замок! Здесь трехзначный код. Видите, колесики с цифрами. Три колесика. Три цифры. Но как же мы узнаем код? И от чего тогда наш ключ? Ничего не понимаю.

– Ну, уж трехзначный код нам точно не угадать, – вздохнул Никита. – Хотя вариантов не так уж и много. Всего девятьсот девяносто девять. К вечеру, если повезет, справимся.

– Нам не надо ничего гадать, – спокойно ответил Юра. – Мы уже знаем код. Он есть в послании. Разве вы его забыли.

– Забыли, – сказали Наташа и Таня.

– Это вам только так кажется. Алексей, набери шестьсот тридцать семь.

– Точно! – обрадовался Лешка и начал крутить колесики. – Как все просто. Шесть, вот она, три, тоже на месте, – бормотал он. – Семерка. Где же эта несчастная семерка? Куда подевалась? А вот она. Есть!

Замок в его руках громко щелкнул и открылся. Лешка снял его с почтового ящика и открыл дверцу.

– Пусто, – сказал он.

– Пусто, – повторили ребята.

Юра подошел к ящику, провел по его дну рукой и ко всеобщему восхищению вынул желтый медный ключ и торжественно показал его друзьям.

– Никогда не верь своим глазам, – сказал он. – Ведь кроме зрения у нас есть и другие органы чувств. Если не видишь, послушай, если не слышишь, понюхай, если не чуешь, пощупай.

То, что этот ключ был от замка, никто не сомневался, и ребята бросились обратно на второй эта ж к двадцатой квартире.

– Кто будет открывать? – спросил Юра.

– Ты нашел, ты и открывай, – сказал Лешка.

– Ой, ребята, я боюсь! – Наташа от волнения даже закрыла лицо руками.

– А вот я нисколечки! – объявила Катя. – Давай, Юрка, не тяни, пока кто-нибудь не появился. Открывай этот глупый замок.

Юра вставил ключ в замок и торжественно повернул его. Замок открылся совершенно бесшумно. Цветков вынул его из ушек и открыл дверь. Перед искателями предстал темный дверной проем. В первый момент ребята увидели только черноту, но через несколько секунд разглядели тяжелые и плотные гобеленовые шторы, которые висели за дверью.

– За мной! – прошептал Юра и бесстрашно шагнул за шторы.

Лешка последовал за Юрой и увлек за собой Наташу, которую держал за руку. Вместе с ними в квартиру прошмыгнула Катя. Никита и Таня вошли последними.

Друзья оказались в совершенно темной квадратной прихожей перед двумя закрытыми дверями. Прямо у двери слева от ребят стояла железная кровать, крытая байковым одеялом. Пахло так, как всегда пахнет в очень старых домах, сыростью и пылью.

– Закройте дверь! – прошептал Юра.

Таня Иванова закрыла дверь, и их окружила полная темнота. Инстинктивно все придвинулись друг к другу и взялись за руки. Никто не решался сделать первый шаг. Некоторое время все молчали и посматривали друг на друга. Даже Катя потеряла свою обыкновенную беспечность и не лезла вперед, как всегда.

– Я иду, – наконец сказал Юра и открыл одну из дверей. В прихожую ворвался дневной свет, и все сразу облегченно вздохнули, потому что ничего страшного не случилось, и они увидели самую обыкновенную кухню. Умывальник, газовая плита, буфет, низенький холодильник и стол, накрытый яркой цветастой клеенкой.

– Судя по мебели, здесь жил пожилой человек, – потерев переносицу и поправив очки, сказал Юра. – Скорее всего, женщина.

– Почему ты так решил? – спросил Никита.

– Видна женская рука, – пояснил Юра.

– Бывают и мужчины очень аккуратными, – не согласился Никита. – У меня есть дядя Леня, знаешь какой он аккуратист. У него в квартире порядок, любая домашняя хозяйка позавидует.

– И все же, я думаю, что это женщина, – сказал Юра и кивнул на стоявшую в углу старинную прялку. – Прясть шерсть, это все же не мужское занятие. И еще я думаю, что здесь в кухне, мы вряд ли что-нибудь обнаружим. Разве что в буфете. Так что давайте, друзья мои, исследуем вторую комнату.

Они покинули кухню и отправились в другую комнату. Это был просторный зал с одним большим окном, в нем совершенно свободно помещались диван, стол, книжный шкаф, кровать, гардероб, старинная с ножным приводом швейная машинка немецкой фирмы «Зингер» и роскошный, покрытый белой вышитой по краям салфеткой комод. Этот комод буквально царил в комнате. Он стоял в центре длинной стены, над ним висела в большой золотой раме вышитая крестиком картина, изображавшая маленькую русоголовую девочку в белой беретке и красном в белый горошек платьице с рукавами фонариками. В пухленьких ручках у девочки был белый голубь, и девочка с радостной улыбкой смотрела вдаль.

– Какая прелесть! – в один голос воскликнули Наташа и Таня.

– Да, очень интересная вышивка, – согласился с ними Юра. – А комод доказывает мою версию, что здесь живет, или проживала женщина. Старая женщина.

На комоде красовались фарфоровые фигурки животных, медвежат, собачек, лебедей, тюленей здесь же стояли в рамочках старые черно-белые или блекло-цветные фотографии детей.

– И что мы будем делать? – спросил Лешка. – Начнем обыск?

– Никакого обыска! – строго сказал Юра. – На обыск у нас нет никакого ни морального, ни юридического права.