Откуда же стала мне известна вся эта история?

После войны, когда тетя Берта вернулась в Киев, к ней на Подол, где она жила, неожиданно приехал Трофим. То ли он на всякий случай оберегал себя? Не выдал ли он Марка немцам — вот этого нам не дано узнать! То ли действительно с добрыми и честными намерениями, но он поведал матери все, что знал о ее сыне? Берта поехала к нему в деревню. Наняла бричку. Вдвоем с Трофимом они где объехали, а где обошли пешком все леса, поля, обследовали все военные шляхи. Обходили во всей округе хату за хатой, показывали селянам фотографии Марка в гражданской одежде и в военной форме. Искали хоть какой-нибудь указующий, пусть еле приметный знак, холмик над могилой. Ничего… Сколько таких, как Марк, так называемых «без вести пропавших» лежит в земле и по сей день — неизвестно где? И память о них после смерти близких уходит навеки в небытие…

«Стоит ли недоумевать, что в первые недели войны миллионы красноармейцев были убиты, ранены или взяты в плен? Пора, наконец, признаться хотя бы самим себе, что не любовь к Родине и Сталину все-таки победила в этой войне, а ненависть к врагу».

Марк Солонин.

На двенадцатый день войны, наконец, вождь обратился по радио к своим «братьям и сестрам». После его выступления кое-что стало яснее, что-то еще более запутанно, но в целом общая картина начала войны выглядела драматически. Миллионы людей в Советском Союзе и во всем мире с нетерпением ждали этого выступления. Насколько я помню, большинство восприняли его с глубоким облегчением, приняли поначалу сталинские слова как программу действий в борьбе с фашистскими захватчиками. Но, опомнившись, задумались. Стали вновь и вновь задавать сами себе вопросы. Например, почему проиграны приграничные сражения? Сколько лет с самых высоких трибун народ уверяли, что «советская граница на замке»! Или такой естественный вопрос: «почему немцы так быстро наступают, а Красная Армия еще быстрее, чем противник, отступает»? и несет потери гораздо большие, чем немецкая армия. — Такого история до сих пор не знала. (Опять же по слухам.) Неужели враг так силен? Где наши «соколы» и танковые армады — о них столько сложено стихов, написано песен, сказано гордых слов!

Господи, кого спросить, кто ответит?

В момент нападения Германии 21 июня Красная Армия имела в западных округах 3,3 млн солдат. Располагала 25 479 танками, из них 13 718 — в западных округах. Из 4906 современных танков 2454 — Т-34 и KB — неуязвимые в то время для немецких танков, только Киевский особый военный округ располагал 4,3 тыс. танков, это означало, что он имел больше танков, чем вся наступающая армия. Один этот округ имел 2000 самолетов, то есть половину всех воздушных сил Люфтваффе. Почти половина из них — самолеты современной конструкции. В наступление на СССР немцы бросили 4,3 млн солдат, то есть на миллион больше, чем имела советская сторона. Это было тогда их единственным преимуществом. Так по крайней мере думают некоторые историки сегодня, забывая о том, что на главных направлениях наступающих концентрация их сил превышала части Красной Армии в 4–6 раз.

Оставалось одно — верить сталинским словам и печати. Принято считать, что сталинское выступление прозвучало в самый тяжкий час войны. Но диктатор не сделал бы этого, если бы не считал, что наступил подходящий момент. К 1 июля уже было мобилизовано 5 млн 350 тыс. человек. Именно 3 июля мобилизацию временно приостановили. По численности Красная Армия примерно в 8,5 млн офицеров и солдат превзошла немецкую.

Диктатор постоянно скрывал от народа свою кремлевскую жизнь и многие события внешней и внутренней политики. Одно из них — секретные протоколы между СССР и Германией. На их основе Сталин и Гитлер поделили между собой так называемые «сферы влияния». После чего диктатор тотчас приступил к захвату новых территорий, входящих в сферу влияния СССР: Восточная Польша, прибалтийские страны, Западная Украина, Молдавия, Северная Буковина…

Сталин умело и ловко дозировал информацию. Частично прибегал к демагогии и фальсификации фактов и цифр. При этом он определял, что могут знать и чего не желательно знать его подданным. Например, зачем «братьям и сестрам» знать о том, что Сталин и Гитлер — основные виновники Второй мировой войны? Почему Сталин и его политические и военные советники допустили разгром Красной Армии в первые же дни войны?

В своем выступлении вождь оправдывал заключение договора с немцами, который якобы Советскому Союзу дал полтора года отсрочки от войны. А дальше выходило все логично и понятно: Гитлер вероломно нарушил договор и неожиданно напал на Советский Союз. Дальше же даже ленивый мог заметить, что в сталинской логике не сходятся концы с концами.

Гитлеровское нападение действительно оказалось вероломным, а вот неожиданным его никак нельзя признать. В своем выступлении Сталин признал, что 170 вражеских дивизий были придвинуты к советским границам и, отмобилизованные, находились в полной боевой готовности. О какой же тогда «неожиданности» может идти речь? Договор же с Гитлером был заключен, по мнению многих историков, только с одной целью — спровоцировать Вторую мировую войну. Приведем несколько фрагментов сталинского выступления: «Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, — сказал вождь, — несмотря на то что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы».

«Когда же Красная Армия остановит врага?» — спрашивали люди и не могли ответить. Еще фраза из выступления: «В бой вступают главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков и самолетов…» Вот и ответ на заданный вопрос. Значит, скоро наступит перелом и захватчики будут выброшены с советской земли… В те, первые, дни войны «братья и сестры» искренне верили словам вождя. Но давно известно, насколько они были далеки от правды. В первые десять дней войны немцы захватили или уничтожили почти 75 % боевой техники Красной Армии, включая танки, самолеты, артиллерию, стрелковое оружие. Мог ли кто-либо поверить тогда, что такое в принципе немыслимое событие могло произойти? Как мало мы знали о фронтовых делах, но так всем тогда хотелось верить товарищу Сталину.

Не обошел в своем выступлении Сталин и причин первых поражений. Оказывается, вся немецкая армия была полностью отмобилизована, а наша — нет. Получается что-то непонятное? Хитрит вождь. А дело заключалось вот в чем: немецкая армия была приведена в боевое состояние, а наша — нет. Почему? Одна из основных причин поражения Красной Армии в начальный период войны, как объяснил Сталин, заключается в неожиданном наступлении агрессора. В реальности: могут ли войска ждать внезапного нападения? Что же они в таком случае делают? И для чего существуют? Нападение же без объявления войны — элементарная практика в современной истории. Разве аналогичным образом в августе 1945 года советские войска не напали на Японию?

Нападение на СССР, верно, оказалось внезапным. Но как понимать эту внезапность? Знанием намерений противника обладали многие — от Сталина до пограничных округов. Известно, что эту информацию запрещали распространять. Внезапность заключалась в том, что войска своевременно не привели в боевую готовность, командование армий на главных направлениях удара было ошеломлено громадным превосходством противника. Большая часть командующих округами не знала планов обороны государственной границы, с развертывания войск до начала военных действий.