Долго прятаться за камнем смысла не было, потому что ночь принесла крики зверей, спешащих из деревни на помощь своей хозяйке. Отсюда было хорошо видно насыпь, куда сваливали породу — там маячили звери, спускающиеся по отвалу. Если они подоспеют…

Плох тот разведчик, который неправильно расставляет приоритеты.

— Макото, дуй к Зигфриду, — я поморщился, пытаясь отбросить все сомнения.

— Но…

Я знал, что Лис будет спорить, но мои мысли уже тянулись в лес и звали Пламя.

А моя трусливая ипостась верещала, пытаясь достучаться до рассудка. Ну, Марк, ты это брось! Не твоя это война! Нашел бы свою первушку…

Усмешка коснулась моих губ. А потом? Что потом? Вот оно, мышление не зверя, но нуля…

— Но, Перит! — Макото пытался спорить, не видя от меня реакции, но я прорычал в ответ:

— Давай, Порхающий Кот! У меня еще много дел в Шмелином лесу. Дуй, пока не передумал, а я попробую помочь Буру.

Пламя галопом летел к нам из чащи. Макото, поджав губы, кивнул мне и на полном скаку залетел на спину коню. Один лишь миг — и силуэт всадника растворился в лесной чаще.

На всякий случай я бежал некоторое время следом, чтобы отрезать погоню, если вдруг кто надумает. А потом я круто забрал в сторону и побежал наперерез отряду.

Где-то сбоку еще было слышно крики Буру и женщины-человека. Судя по визгам, упрямый Рогач изрядно попортил ее планы. Последний из рода действительно мог на равных говорить с третьей мерой, иначе бы уже валялся мертвым.

— Жалкий звереныш, поди прочь! — ночной лес принес ее возмущение, — Я Геллия, дочь великого Хродрика!

Хродрик, Хродрик… А ведь знакомое имя, совсем недавно слышал его. Долбанный Инфериор, что-то с памятью моею стало!

Вспоминать было некогда, потому что через несколько секунд мои чувства засекли впереди живых врагов. Пока еще живых.

— Какого?! — испуганный зверь не успел даже вытаращить глаза, когда я молнией вылетел наперерез и рассек ему горло.

Убитый, судя по всему, был предводителем, потому как остальные испуганно сгрудились и уставились на тело. Отряд насчитывал около десяти воинов, но все испуганно таращили глаза на внезапную смерть.

Не дожидаясь, пока они очухаются, я раскрутил в теле спираль, подчеркнув это взмахом копья над головой, а потом рубанул по земле с криком:

— Унда ин террам!

Зря они толпились — с каждым разом мое заклинание било все сильнее, будто оттачивалось. Щиты, клинки, оторванные конечности полетели в стороны. Повезло тем, кто стоял за спинами соратников — их сбило с ног ошметками тел.

Четверых везунчиков отбросило далеко назад, и они заворочались, пытаясь подняться. Но я давать передышку не собирался — меня и самого чуть мутило от мощной магии.

— Да он один же… — произнес воин, который пытался подняться, опираясь на щит.

За мгновение покрыв расстояние до него, я отбил подставленный меч и пнул прямо в щит. Кованый край прилетел по зубам бедняге, хрустнула челюсть, но я уже оттолкнулся от него и прыгнул к следующему.

Тот поднял лук, пытаясь наложить стрелу, но острие моего копья перерезало тетиву и воткнулось в грудь воину.

Сбоку мелькнула молния — сверкающий под луной клинок летел мне в голову, и я на пределе возможностей стал уворачиваться. Копье все еще торчало в груди лучника, не успеть вытащить…

Еще один сигнал опасности ударил в спину, и мне пришлось упасть совсем пластом. Прошелестел воздушный вихрь, и мечника просто разделило на две половинки.

— Зверье, вы заплатите за дерзость!

Я перекатился в сторону и вскочил. Женщина-маг, назвавшаяся Геллией, успевала сражаться и с Буру, и посылать в мою сторону заклинания.

Мой взгляд упал на копье, срезанное посередине древка. Ну, что за непруха?!

— Дерьмо нулячье… — вырвалось у меня.

— Да!!! — сзади закричал четвертый зверь, опускающий топор мне на голову.

Я чуть подвинулся, повернулся, пропуская лезвие вдоль лопаток, а моя вытянутая рука уже перехватила древко. Дернув воина на себя, я ладонью врезал ему в подбородок. Руки зверя обмякли, топор оказался у меня, а потом блестящая дуга закончила свою траекторию в его плече.

И снова пришлось прыгать в сторону — тело зверя не успело упасть, как воздушный вихрь отделил от него добрую половину. Брызнула кровь, и ее тепло на моей щеке намекнуло, что с этой Геллией надо что-то делать.

— Фу-у-у-ка франая! — беззубый щитоносец налетел на меня сзади, сшибив с ног.

Включились мои земные навыки по борьбе. Оттолкнувшись ногами, я добавил нам обоим скорости и выгнулся, прижав голову к груди. После кувырка я оказался сверху, спиной на противнике, но зверь схватил меня сзади за шею, и начал душить.

Я заработал локтями и головой, пытаясь выбить ему последние зубы, и тут в меня полетели светлячки… Это заметно прибавило сил, я просто оттолкнул его руку, а потом, развернувшись, сам схватил противника за шею.

Он не сразу понял, что наши роли поменялись, но я вогнал силу земли в тело, пропустил ее сквозь пальцы — и позвонки зверя хрустнули от сдавивших тисков.

Я вскочил, осматривая поле боя. Ни одного копейщика, зверье пустое! Мечники сраные…

Схватив ближайший клинок, я поспешил на помощь к Буру. А Рогач находился в совсем незавидном положении — он покачивался в паре метров над землей, и дубины в его руках уже не было. Геллия схватила его в воздушную ловушку, и Буру пытался вызвать протыкающие пики под ее ногами. Но земная магия была противнице нипочем — каменные острия вытянулись из земли, да так и застыли, и она грациозно стояла на них, как эквилибрист.

Женщина повернулась в мою сторону. Прекрасная блондинка — золотистые волосы, совсем как у Зигфрида. Грациозное движение рукой, и в мою сторону отправились три воздушных сюрикена.

Моему чутью на опасность пришлось решать задачу с тремя переменными. В конце концов я просто повернулся боком, вытянулся по струнке, как по стойке смирно — и вихри пронеслись совсем рядом, повеяв в лицо смертельным дыханием.

— Ловкий малый, — усмехнулась Геллия, продолжая держать Буру в вихревой ловушке.

Я только сейчас заметил, что Жук хватает ртом воздух. Я лишь один раз сражался со зверем-воздушником, это было в подвале дома Полуночной Тени. Вокруг головы Буру так же просто откачали воздух.

— Ловкачи зачастили сюда в последнее время, — прошипела противница, — Все суют носы свои звериные!

Надо было что-то делать, ведь синее лицо Буру намекало, что он долго не продержится. Мысли лихорадочно заметались, пора было уже включать мозги. Тут одной силой ничего не решишь — эта Геллия переломит меня не глядя.

— Ты что за баба? — спросил я, остановившись в десятке шагов.