– На Азурских островах, мэм, – ответил инспектор, подаваясь вперед и тоже кивая в ответ. У него был низкий баритон, а глаза – голубые и холодные.

До Спада в мире совершалось не так уж много преступлений. Полное удовлетворение всех и всяческих потребностей, персональные защитные щиты и доступность легальных и полулегальных способов осуществить самые темные свои фантазии практически исключали необходимость совершения преступлений. Однако попадались отдельные личности, которые в силу различных причин вступали в противоречия с законом.

Учитывая то, что люди имели возможность жить так, как они только пожелают, надо было быть странным человеком, чтобы совершить преступление, особенно жестокое. Но еще более странными людьми были те, кто посвящал свою жизнь поиску и наказанию преступников. Но так же как испокон века существовали те, кто не мог не нарушить закон, были и те, кого увлекал процесс – искать, найти, а зачастую и ликвидировать самых ужасных преступников. Это были Инспекторы Совета. Их было немного, за год до Спада – не больше сотни, и для большинства из этих людей поиск преступников не был основным занятием. Но среди них существовала элита – Особые Инспекторы, в руках которых была власть едва ли не такая же, как у членов Совета. Чтобы стать Особым, инспектор должен был доказать преданность делу долгой безупречной службой или раскрыть необыкновенно сложное преступление.

Джоэл Траванте стал Особым Инспектором за сорок лет до Спада.

Прямой доступ к базе данных ДНК Матери был строго ограничен. Чтобы получить возможность общего ДНК-поиска, требовалось одобрение относительного большинства членов Совета, а установление местонахождения конкретного человека – абсолютного большинства. Но до Спада у инспекторов и без того имелись огромные возможности для поиска преступников. Малейшая улика на месте преступления могла помочь выследить правонарушителя. Волосок, волокно от одежды, любой химический или биологический остаток – и у инспекторов был след, встав на который они преследовали преступника хоть на край света, хоть до конца света.

Хоть до конца мира.

– Что ты делал там во время Спада? – спросила Шейда.

– Там находился серийный убийца. – Щека инспектора дернулась. – Главным образом изнасилования и убийства очень молодых женщин. Он… Соблазнял их, убеждая снять защитные щиты, а затем… они уже не могли их поднять… – Траванте сердито покачал головой. – У меня был его генетический код. Он чаще всего жил под именем Роб Морескью, но казалось, что он просто исчез с лица земли. Ни одна из систем надзора не могла его вычислить, ни его самого, ни хотя бы след его ДНК. Мне удалось получить информацию, что он превратил себя в кракена, и были основания подозревать, что он обитает в глубоких впадинах у Азурских островов. Я провел расследование, там, на островах, довольно много дельфиноидов, а также китонов, не говоря уж о людях – рыбаках и моряках. У меня уже было три достоверных свидетельства о том, что кракена видели в этом районе, и я собирался начать поиски в глубинах. Затем… случился Спад, и я был вынужден отказаться от поисков.

– А потом? – спросила Шейда.

– Я нанялся к местным морякам, которые ловили рыбу на продажу, – продолжил свой рассказ Траванте. – Вскоре у меня была своя небольшая лодка. Когда силы Новой Судьбы захватили остров, я прикинулся заезжим туристом, ставшим рыбаком после Спада. Пришло подходящее время, и установилась хорошая погода, и я взял курс на континент.

– В рыбацкой лодке? – спросила ошеломленная Шейда. – Она такая большая?

– Четыре метра, мэм, – ответил Джоэл. – У меня были основания подозревать, что некоторые китоны, добровольно принявшие сторону Новой Судьбы, догадываются, что я не совсем тот, за кого себя выдаю. Вероятно, я недостаточно осторожно задавал вопросы. И честно говоря, мэм, мне не очень понравилось, как действует Новая Судьба. Так что как только я почувствовал, что у меня есть шанс выжить, я отчалил. Не так уж трудно дойти под парусом от Азур до Севама. Конечно, если ничего не случится.

– А карты? – спросила Шейда. – Как ты определял курс?

– Мне удалось достать компас, а тот, на кого я работал, научил меня немного ориентироваться по звездам и океанским течениям, – сказал Джоэл, пожав плечами так, словно путешествие в три тысячи километров через океан в маленькой лодочке не было чем-то особенным. – Вокруг моей лодки постоянно собирались мелкие рыбешки, так что еда у меня была. Я сделал большой запас воды и пополнял его, когда шел дождь. Я причалил к берегу Флоры через девяносто три дня после выхода в море, прошел по берегу к базе Ньюфелл, переговорил с человеком, которого знал до Спада, и меня связали с теми, кто называет себя Коалицией Свободы. Когда меня вызвали сюда, я ехал сначала в почтовой карете, затем верхом до Шиана. А потом меня портировали сюда.

– Невероятно, инспектор, – сказала Шейда. – Ничего, если я скажу, что слишком невероятно?

– Нет, мэм, – ответил инспектор. – Если хотите провести полное расследование, пожалуйста.

Как и большинство действий, связанных с вторжением в личную жизнь, проверка на детекторе лжи требовала согласия подозреваемого или единогласного разрешения Совета.

Шейда нахмурилась, затем сосредоточилась, прибегнув к энергии Сети, чтобы провести сканирование лежащих на поверхности мыслей инспектора. Не было никаких признаков того, что он что-то скрывает в своей истории. Хотя… у него были какие-то личные проблемы, вызывающие глубокие переживания.

– В чем дело? – спросила Шейда. – На поверхности вы спокойны, но не внутри…

– Это… личное, мэм, – сказал инспектор. – Мои жена и дочь пропали без вести. Я знаю, что большинство семей разрушил Спад, мэм, но от этого мне не легче. Теперь, когда я снова, надеюсь, буду работать, я смогу начать расследование. Беда в том, что… насколько я знаю, моя жена находилась на Бритонских островах. А дочь, еще хуже, была в гостях у друзей в Разин. – Он помедлил, потом снова пожал плечами. – Честно, мэм, я боюсь, что если Новая Судьба узнает, кто они такие и что я работаю на вас, они возьмут их в заложники. Если они так сделают… я попаду в очень неудобную ситуацию.

Он помолчал, справляясь с волнением.

– Да, неприятное положение, – нахмурилась Шейда. – По причинам, которые я изложу чуть позже, не говорите об этом ни с кем, кроме меня. Если встретите кого-либо, кого знали до Спада, скажите им, что у вас есть веские доказательства гибели ваших родных.

– Да, мэм, – ответил Траванте, – тем более что это может быть правдой.

– Надеюсь, что нет, – мягко сказала Шейда. – У нас очень мало разведчиков в Разин и на Бритонских островах. Я думаю, будет неосторожно в дальнейшем пытаться прощупывать почву насчет ваших жены и дочери. И так наших агентов там слишком часто выявляют. А потом заставляют перейти на сторону врага, часто с помощью пыток и насильственных Изменений. И происходит это с обидным постоянством.

– В таком случае, мэм, – сказал инспектор, – давайте не будем пытаться ничего выяснять.