ухожено. И пусть его одежда не расшита золотом, но все равно красива.

– Милосердная Лайана вняла мольбам моей матери и забрала меня у одного визиря, моего отца, – тут Бакир поморщился, словно говорил о чем-то настолько неприятном, что и вспоминать не хочется.

– …По ее приказу я был отправлен к достопочтенному Ахмеду, да вернется его здоровье. Всего год мне понадобился, чтобы стать лучшим учеником. Я рвал жилы, лишь бы не упустить шанс. Однажды у меня получится выкупить мать.

Ильва слушала, затаив дыхание. Ох, в Лайан она не сомневалась. И сейчас еще больше уверилась, что тихо, исподволь, девушка борется за свободу всех угнетенных и несчастных. Ах, скорее бы встретиться снова! Кажется, ей даже дышать легче – рядом не просто ее землячка, а почти подруга! Поверить боязно…

– В Северных землях нет рабства, – призналась тихонько. – Конечно, у женщин в нашей стране тоже небогатый выбор, но… он есть. И если мужчина дурно обращается с избранницей, она может просить защиты.

– Очень интересно.

Ильва вздрогнула, оборачиваясь к стоявшему за спиной демону.

Он успел переодеться. Теперь на мужчине был шелковый черный кафтан и в тон ему шаровары. Алый пояс перехватывал талию, а из-под него выглядывали два кинжала. Даже во дворце султана демон не расставался с оружием.

– Противоядие п-почти готово, господин, – прошептала, склоняя голову.

Надо быть послушной и скромной. Демоны это любят.

Мужчина ничего не ответил. Медленно обошел комнату по кругу, будто принюхиваясь. Ильва тоже потянула носом. Противоядие пахло и в самом деле не очень. Все из-за лошадиной желчи – она давала едкий душок.

Пока Ильва мучительно соображала, как объяснить демону, что зелье терпимо на вкус да и вообще умирающему все равно, комнату наполнил перезвон колокольчиков – время доставать противоядие из кипевшей воды.

Схватив щипцы, она осторожно извлекла пузырек и обернула тряпкой.

– Первую каплю нужно дать, пока не остыло, – пробормотала, очень надеясь, что демон заберет противоядие и уйдет.

Не тут-то было.

– Сама дашь, – велел сухо.

Ильва пожала плечами. Она была хорошей ученицей и знала, как заставить человека пить, даже если он был без памяти.

Мать была скупа на похвалу, но даже она порой говаривала, что Северные Духи были милостивы, благословляя ее дочь в Круге Травниц.

Ах, как же обидно, что работорговец Джаниб первым делом сорвал с нее амулет! Конечно, можно сделать другой, уронив на кристалл по семи капель из семи особых зелий, но… Это все равно не то.

Задумавшись, Ильва коснулась ошейника, в который был вплетен льдистый кристалл. Он отгонял жару, поэтому она сейчас не мучилась от головной боли и жажды.

– Следуй за мной, – вывел из раздумий недовольный голос.

И демон направился в покои больного. Пришлось подчиниться.

Ильва лишь осмелилась бросить быстрый взгляд на Бакира. И почему-то юноша выглядел встревоженно.

Глава 5

Сок камнеломки – опасный и хитрый яд. Порой он убивает мгновенно, а иногда может держать свою жертву между небом и землей часами, а то и днями.

С лекарем получилось именно так.

Его нашли без сознания рано утром. Рабыня криком перебудила дворец, а потом кричала уже на допросе. В приступе ярости Таир рвал и метал, но хватило выдержки не прибить глупую девку. Мальчишку помощника тоже проверили, хоть у него имелось подтверждение невиновности – ночь он провел в библиотеке султана, его видела и стража, и хранитель.

Да никто и не входил в покои лекаря. Как же так произошло, что еще бодрый вечером старик утром уже едва дышал?

Следовало бы поразмыслить над этим как следует, но вместо этого Аид рассматривал порхавшую около лекаря северянку.

А там было на что посмотреть.

Сколь бы ни было неприятно, но врать себе – последнее дело. Недооценил травницу. Ох как недооценил.

Девушка словно изменилась. Движение, взгляд, голос – все свидетельствовало о безумной преданности своему делу и редком мастерстве. Ее пальцы были ловки, взгляд точен, а ум цепок на мелочи.

Ильва ловко управлялась с неподвижным телом, заставляя лекаря глотать снадобье, когда требовалось. Для этого она нажимала на особую точку чуть повыше кадыка. И старик реагировал.

Девушка не брезговала лично сменить испачканные мочой покрывала. А перед тем, как бросить их в корзину, внимательно осмотрела и – о, Всевышний! – обнюхала.

– Слишком много желчи, – пробормотала, будто сама себе. – Его нутро изъедено отравой…

Изъедено? Скорее, прогнило насквозь. Аиду довелось видеть жертв сока камнеломки вскрытыми. Одна чернота.

– …Но несчастный получил лишь малую порцию, – продолжила девушка, вскидывая на него затуманенный взгляд. – Будто он вовремя заподозрил неладное и…

– Вода!

От его рыка травница отпрянула. Насыщено-синие глаза потемнели, словно грозовое небо, а бровки жалобно выгнулись.

Но сейчас Аиду было не до бабских истерик. Ухватив северянку за руку, он поволок ее прочь из покоев. К султану.

И, хвала Всевышнему, девчонка вела себя как положено рабыне – смирно и молчаливо. Он слышал лишь ее тяжелое дыхание да топот легких ножек. Даже переодевшись в остроносые туфельки, Ильва спотыкалась через шаг.

– Говори, – без приветствия начал Таир, едва Аид прорвался сквозь стражу в султанские покои.

– Лекарь пил воду ночью. Это и стало причиной отравления.

Таир нахмурился.

– Стража проверила всю посуду и воду тоже, там не было яда.

Да, он знал. Как и то, что яд все-таки был.

Травница рядом с ним беспокойно вздохнула, будто хотела что-то сказать. И Аид кивнул.

– Может, кроме воды на столе лекаря были яства? – начала осторожно. – Если сделать из сока камнеломки порошок, запахом он будет похож на специю… Я не знаю, как называется это растение в Восточных землях. Похоже на лук, но дольками.

– Чеснок, – зарычал султан, поднимаясь на ноги. – Ахмед съел кусок хлеба и запил его водой с добавлением мятного отвара, который нужен, чтобы яд начал действовать. Хитро…

Таир встал и сделал знак страже.

Двое из них приблизились к трону, готовые исполнить любой приказ.

– Взять и допросить всю кухонную прислугу. Живо, – и, дождавшись, пока воины исчезнут, обратил свой взор на северянку: – Если лекарь выживет, ты получишь награду золотом. Это мое слово.

Аид стиснул кулаки, силясь укротить рвущееся на волю пламя. Нет, не на такое он рассчитывал, приводя травницу во дворец! Но кроме жгучей ярости и удивления под сердцем шевельнулся восторг.

Не только хороша собой, но и умна! А еще упряма.

Непокорность северянки влекла сильнее, чем умелые ласки Фаизы. Ту готовили прислуживать мужчинам, а травница росла свободной телом и духом. Он немного знал об этих необычных женщинах. Они жили тесными общинами, рожая