— Пока мы ни разу не сталкивались с настоящей опасностью, — прибавил Ричард с горечью. — Ты думаешь, я смогу возглавить их, если случится драка? Прошлой ночью…

— Никто, кроме меня, не знает, что ты…

— Что мне стало плохо от страха?

Она стиснула кулаки и подавила желание бросить ему насмешливые слова, которые не постеснялась бы сказать любому другому мужчине. Помедлив секунду, она тоже встала и положила руку ему на локоть.

— Думаешь, я не знаю, что такое страх? Когда ты впервые переплывал залив, мне каждую секунду казалось, что новый твой взмах станет последним и твоя голова вот-вот навсегда исчезнет под водой! Когда Джудит выходит одна из дома, я сама не своя от страха, как бы с ней не случилось что-нибудь ужасное.

— Это совсем другое. Ты боишься за других, а я за самого себя.

— Но ты много раз преодолевал страх.

— Только тогда, когда рядом была ты.

— Ну а я собираюсь всегда быть рядом, поэтому перестань себя мучить.

Ричард повернулся, встретил спокойный взгляд Кейт и позавидовал ее способности стремительно разрешать проблемы или вообще выбрасывать их из головы.

— Ты, Кейт, мой единственный источник храбрости. Без тебя я бы спрятался от жизни и искал приключений исключительно в книгах, скакал бы на чужих лошадях, плыл на чужих кораблях, любил…

— Фу, как не стыдно, Ричард! — рассмеялась она, когда он запнулся. — Любил бы чужих жен!

— Нет, я хотел сказать другое.

— Кого тогда? Женщин, созданных чужой фантазией посредством чернил, а не из плоти и крови?

Он смотрел на нее и чувствовал, как его охватывает странное волнение. Многие годы он воспринимал ее как друга, без которого жизнь была бы бесконечно одинокой. Но сейчас…

Мерцающий свет пламени камина подчеркивал очертание ее высокой груди над гибкой талией. Впадинка у основания шеи казалась исполненной тайны. Ее губы были слегка приоткрыты, щеки разрумянились, в темных глазах читался вызов. Он словно впервые ее увидел, увидел очаровательную, соблазнительную женщину. Потрясенный этим открытием, он замер, будучи не в силах вымолвить ни слова.

Кейт, пристально глядя ему в глаза, шагнула вперед. Со сдавленным восклицанием он обнял ее и принялся целовать губы, шею, сомкнутые веки. Несколько мгновений она пассивно принимала его ласки. Потом ее руки обвились вокруг его шеи, и со всем пылом юности она принялась отвечать на его поцелуи.

Когда он отстранил ее от себя, это движение было таким мягким, что она не сразу поняла его смысл. Он слегка отвернулся от нее, поскольку по его лицу она умела безошибочно угадывать мысли. Он уже горько сожалел о своем порыве. Кейт не та девушка, которую можно поцеловать, а потом забыть о ней. Но он не готов ни к чему серьезному. Он говорил себе, что в любви, как и во всем прочем, она потребует от него слишком многого. Да, самоотдача ее будет полной, но и лидерство неоспоримым. Он представил, как ее пылкая страсть обрушится на него. Если они поженятся, ему будет отведена второстепенная роль, тогда как его пол велит ему главенствовать. Ничто из его долгого общения с этой бурной натурой не обещало иного.

Устыдившись своих мыслей, Ричард ждал, чтобы она заговорила первая. А она, кажется, впервые не находила что сказать.

Наконец, опустив голову и тяжело переводя дыхание, она проговорила:

— Я… мне пора домой. Джудит будет волноваться.

— Да, конечно…

Но он не двинулся с места, и она робко коснулась его руки.

— Ты проводишь меня?

— Да, конечно, — повторил он и повернулся к ней спиной.

— Впервые в жизни, — прошептала она так тихо, что он едва расслышал ее, — мне захотелось стать леди — но только ради тебя.

— Ты и есть леди, Катарина, — ответил он сдавленно. — Я хочу видеть тебя только такой, какая ты есть.

Но Ричард знал, что говорит неправду, и мысленно попросил у нее прощения за обман. Она стояла неподвижно. Его слова и то, что он назвал ее полным именем, были словно новый, неизведанный вкус, который предстояло смаковать медленно и тщательно. Когда она подняла голову, фигура Ричарда предстала перед ней как в тумане из-за прежде незнакомых ей слез.

— Только не тогда, когда я надеваю мужскую одежду и присоединяюсь к контрабандистам, — улыбнулась она. — Дай мне еще немного времени, Ричард. Не запрещай мне выходить из дома в безлунные ночи.

— Запрещать тебе? — повторил он. — Разве ты меня когда-нибудь слушалась? Я с тем же успехом могу запрещать ветру дуть.

Она испытала острое чувство разочарования и не уловила печальной нотки в его голосе. Она достала из-за выреза корсета золотой крестик, который Ричард дал ей много лет назад, прижала к губам и протянула ему.

— Ты помнишь, как мы однажды летним вечером в розовом саду торжественно поклялись друг другу в верности? Видишь, я подтвердила клятву. Теперь твой черед.

Он выпрямился, сердце его бешено застучало, ногти впились в ладони. Не смея поднять на нее глаза, он попытался произнести одеревеневшими губами правдивые слова. Он снова ощущал подавляющее воздействие ее личности, грозившее сокрушить его. Но пока он свободен и не желает подчиняться! Ему не пришло в голову, что он противится силе, которая его самого делала сильным.

Ричард не сомневался, что если сейчас уступит, согласится жениться на ней, то это погубит их обоих. В смятении он полагал, что совсем не похож на созданный воображением Кейт образ и с неизбежным разочарованием угаснет и ее любовь к нему.

Крестик блестел в дюйме от его губ. Он проглотил слюну, мучительно подыскивая предлог, пусть даже глупый, избавивший бы его от святотатственной клятвы, которую он будет не в силах выполнить. Он поднял дрожащую руку и отвел крест в сторону.

На миг Кейт растерялась, но тут же улыбнулась доверчивой нежной улыбкой, которая уязвила его в самое сердце.

— Хочешь сказать, что я веду себя глупо? — пробормотала она. — Может быть. Ведь нам не нужны никакие клятвы, правда?

Он беспомощно смотрел, как она убирает цепочку за вырез платья.

— Кейт, — начал он. — Кейт, я… — Но его голос прозвучал лишь жалким шепотом.

Ее глаза сияли, алые полные губы радостно улыбались.

— Уже поздно, Ричард. Пройдем до моего дома по аллее. Сейчас все весенние звуки отзываются у меня в сердце счастливым эхом.

Он проводил Кейт до деревни, у двери ее дома легко поцеловал девушку в щеку на прощание, а потом направился в лес и бродил там несколько часов. Когда на востоке медленно разлилась заря и он вернулся домой, его единственной мыслью было — выпутаться из этой ужасной ситуации, в которую он попал по собственной глупости.

И тут сама судьба пришла ему на помощь. Утром Ричарду принесли из Соколиного замка письмо, которое сэр Чарльз поручил передать ему в руки после своей смерти. Друг просил его уладить кое-какие дела в Лондоне и передать важные и безотлагательные инструкции банкирам. Ричард задержался, только чтобы проводить сэра Чарльза в последний путь, после чего послал с грумом письмо для Кейт и с облегчением, смешанным со стыдом, пустился в дорогу.