Цви (1626–1676), перешедшего из иудаизма в ислам: «Между саббатианами и старообрядцами по меньшей мере существует поразительное сходство в их предчувствии апокалипсиса, в завороженности оккультными цифровыми выкладками, экстатическом ощущении своей избранности и полумазохистском принятии страданий». На наш взгляд, однако, здесь автор выдает желаемое за действительное и пытается сравнить два совершенно разных движения, которые явно не знали о существовании друг друга. Единственное, что стоит отметить в связи с этим предположением, – тот факт, что русский раскол и активность Шаббатая Цви совпали во времени: и православное, и еврейское общество практически одновременно (в 60‐е годы XVII века) пережило бурные потрясения, связанные с мессианской деятельностью Шаббатая Цви у евреев и расколом у православных.

Канадский историк Гершон Давид Хундерт в книге «Евреи в Польско-Литовском государстве в XVIII веке» (2004) также почему-то видел «поразительное сходство между старообрядцами и хасидами», однако в чем именно оно состояло, так и не уточнил. (На наш взгляд, разве что в совместном проживании на одной территории.) Хундерт, а вслед за ним и некоторые другие исследователи, путал старообрядцев с российскими сектантскими движениями типа прыгунов, хлыстов и скопцов, чьи мистические групповые радения и впрямь максимально напоминали экстатические религиозные традиции хасидов. (Хасидизм – религиозно-мистическое течение в иудаизме, возникшее в конце XVIII века и существующее по наши дни.) Более того, вполне возможно, что хасиды напрямую позаимствовали эти традиции у упомянутых русских сект. Тем не менее к старообрядчеству эти сектантские группы никакого отношения не имели.

Американский историк Яффа Элиях посвятила в 1968 году отдельную статью предполагаемому влиянию старообрядцев на хасидизм, также ошибочно считая старообрядцами секты молокан, скопцов, хлыстов и жидовствующих. Никаких сведений о реальных контактах между старообрядцами и хасидами (которые вполне могли происходить, принимая во внимания факт совместного проживания и тех и других в ряде губерний Российской империи) ни Хундерт, ни Элиях предоставить не смогли.

Размышления о сходстве еврейского и старообрядческого менталитета можно найти в вышедшем в 2013 году втором томе популярной работы С. Таранца «Старообрядчество в Российской империи (конец XVІІ – начало XX века)». Тем не менее мы не можем согласиться с выводами автора о том, что «на ментальном уровне прослеживается сходство старообрядцев с евреями». На наш взгляд, поводов для столь глобального вывода нет: несмотря на некоторое внешнее сходство и тесные торговые и дружественные контакты в ряде регионов Российской империи, евреи и старообрядцы были принципиально разными группами.

После 1991 года стало принято обвинять старообрядцев в самых разных прегрешениях против России: что они спонсировали русскую революцию, что вместе с оккупантами-инородцами (поляками, французами, немцами) выступали против России и православной церкви… Несмотря на то что существуют отдельные данные, подтверждающие такие обвинения, авторы подобных смелых концепций (уже упоминавшиеся нами А. Пыжиков, С. Фомин, а также В. Пикуль, П. Паламарчук, И. Ермолов, Д. Галковский и другие) слишком сгущают краски: подавляющее число старообрядцев никак не поддерживали революционную активность и внешнюю оккупацию. Более того, отметим, что обвинения в адрес старообрядцев и здесь в чем-то напоминают сходные утверждения антисемитов о «жидокоммуне» и преувеличении роли евреев в революционных событиях 1917 года.

Наконец, в качестве историографического курьеза хочется упомянуть главу «Староверы: хазарский след» из книги «Израиль, которого не было, или Что общего у казаков с евреями» (2016) «альтернативного автора» Георгия Катюка. В ней утверждается, что староверы являются потомками тюрков-хазар, по религии – иудеев, которых «не смогли уничтожить окончательно даже реформы патриарха Никона». По мнению автора, «даже наличие ритуала крещения у староверов не отрицает иудейской основы их верований». Более того,

есть черты, прямо указывающие на родство староверов с «богоизбранным народом». Это их деловая хватка, предприимчивость, считающиеся отличительными признаками еврейской нации.

В конце главы автор приходит к выводу, что

в своем мировоззрении древлеправославные опирались на тот же старый добрый древнееврейский деизм, который лежит и в основе учения еврея К. Маркса. <…> …допустив деистскую основу мировоззрения староверов, мы должны увидеть в этом еще один, глубинный (помимо одинаковых внешних условий), фактор появления у них характеристик, подобных еврейским. То есть без апелляции к древнееврейским пращурам и их преданию в этом вопросе все равно не обойтись. Ибо именно оно послужило наиболее действенной основой формирования предпринимательского духа у представителей старообрядчества, обогнав по степени воздействия на их ментальность даже такие мощные стимулы, как гонения и изоляция.

Нет нужды говорить о том, что подобные утверждения Катюка – вымысел, не основанный на работе с источниковым материалом.

ОБВИНЕНИЯ В «ЖИДОВСТВЕ»

В полемической литературе, которую сочиняли друг против друга старообрядцы и представители господствующей церкви, также неоднократно проявляются взаимные обвинения в «жидовстве». Под «жидовством» в данном случае, как правило, принималось влияние иудаизма на доктрину оппонента. Предавая старообрядцев анафеме, Собор 1667 года утверждал: «Аще ли кто… пребудет во упрямстве своем… да будет и по смерти отлучен и не прощен, и часть его и душа его со Иудою предателем и с распеншими Христа жидовы». Активный сторонник старых обрядов протопоп Иоанн Неронов, в свою очередь, уподобил Собор еврейскому суду, который судил Христа. Защитники старой веры называли Арсения Грека, одного из правщиков печатного двора, ответственного за редактирование священных книг, еретиком, иезуитом, «бесерменом» и «жидовским обрезанцем». Суздальский священник Никита Добрынин (прозванный своими оппонентами Пустосвятом) обвинял патриарха Никона в том, что тот «прият же зловерие жидовское и ересь ариеву».

Обвинение старообрядцев в том, что их движение пропитано некоей «еврейской ересью», часто основывалось на том, что якобы одним из трех основателей старообрядчества являлся «Аврамко (Аврам) жидовин, прозванием Венгерский». К примеру, митрополит Димитрий Ростовский (1651–1709) писал о том, что «жидовин Аврамко» учил своих сторонников чуждаться церковных таинств. По его мнению, последователи Авраама основали в «Брынских» (то есть брянских) лесах скит «чувственников». О «лжечернеце Аврамко» в своих в антистарообрядческих «Посланиях» 1696 года упоминал также и митрополит Сибирский и Тобольский Игнатий (Римский-Корсаков). При этом «основатель старообрядчества» старец Авраамий (Венгерский), известный деятель урало-сибирского староверия второй половины XVII – начала XVIII века, был реальным историческим лицом. Он родился в семье тобольского казачьего атамана «литвинского» происхождения и никакого отношения к евреям не имел.

Впрочем, мнимым еврейским