Анна сбежала по узким каменным ступенькам и двинулась по темному коридору. Гул голосов помог ей без труда отыскать комнату брифингов. Она вошла туда, и ей бросились в глаза стулья, выстроенные неровной линией. У стола стояло еще два стула. Большая темная комната пропахла невыветрившимся табаком, хотя на стенах висели пожелтевшие таблички «Не курить». Анна пробралась к пустому стулу в заднем ряду, села и тут же схватила свою записную книжку. Пришедшие чуть раньше ее Льюис и Баролли присоединились к восьми детективам и шести служащим в форме. Она посмотрела на двух женщин-детективов, крупных блондинок, которым, по их виду, оставалось совсем немного до отставки. Рядом с ними сидела высокая женщина лет тридцати пяти, с худым лицом и плохо вставленными зубами.

Заседание открыл ведущий расследование детектив — суперинтендант Эрик Томпсон, появившийся в комнате в сопровождении Лангтона. Атлетически сложенный, со свежим лицом и прямыми широкими плечами, Томпсон стоял, словно балансируя на своих ногах. Его редеющие волосы были зачесаны назад, обнажая высокий лоб. В сравнении с ним Лангтон выглядел усталым, помятым, и ему явно не мешало бы побриться. Баролли аккуратно ослабил узел галстука.

— Внимание! — цыкнул на собравшихся Лангтон.

Он устроился на краешке стола и наклонился, обратившись к своей команде:

— Сегодня жертву опознал ее отец. При этом были соблюдены все формальности. Нам известно ее имя — это Мелисса Стивенс, семнадцати лет. Или, точнее говоря, это была Мелисса Стивенс, семнадцати лет. Мы подозреваем, что она, возможно, связана с другими жертвами. Судя по заявлению ее приятеля, она исчезла поздно вечером, и это все, чем мы пока располагаем. Но я убежден, что Мелисса оказалась в поле зрения убийцы и сделалась его мишенью. До сих пор его жертвами были потасканные проститутки — под сорок или за сорок лет. И Мелисса может стать крупнейшим прорывом в нашем деле. Так что мы просто обязаны его отпугнуть и поставить заслон на его пути.

Анна записала выступление шефа, но, не успев ознакомиться с предыдущими делами, она плохо представляла себе, о чем большую часть времени говорил Лангтон. Из его слов она поняла следующее: ночью Мелисса поссорилась со своим бойфрендом, убежала от него и навсегда исчезла. Это случилось в ночном бистро близ Ковент-гарден. Последний раз ее видели идущей в сторону Сохо. Бойфренд уверял, что она направилась к станции метро «Оксфорд Серкас». Он допил бокал и последовал за нею. Но Мелисса, похоже, отыскала более короткий путь и спустилась по Грик-стрит. По неосторожности она оказалась в квартале красных фонарей.

Хотя приятель Мелиссы, Марк Раулинз, несколько раз звонил ей по мобильному телефону прямо со станции метро, это было бесполезно. Телефон отключился. Испугавшись за нее, он вернулся назад и надеялся, что столкнется с ней по дороге. Он вновь зашел в бистро и примерно в половине третьего ночи опять очутился на станции метро «Оксфорд Серкас», а затем поехал к дому, где Мелисса снимала квартиру. Но на квартире она так и не появилась. Ни Марк, ни три подружки, с которыми она там жила, больше никогда не видели Мелиссу.

На следующий день он позвонил ее родителям в Гуилдфорд, обращался и по другим адресам, пришедшим ему в голову. Наконец Марк заявил в полицию. Спустя двое суток было заведено дело об исчезновении девушки, и первые документы зациркулировали вместе с фотографиями и просьбами предоставить информацию.

Однако никто не откликнулся даже после телепередачи с воссозданными событиями, а ее показали, когда прошел уже месяц с той роковой ночи. Мелисса пропала, не оставив и следа. Не нашлось ни одного свидетеля, способного хоть как-то объяснить ее исчезновение. Возможно, лишь официант, вышедший покурить у двери вновь открывшегося гей-клуба, был способен помочь полиции. Он сказал, что заметил белокурую девушку, и она разговаривала с водителем светлой или, быть может, белой машины. Тогда он решил, что она проститутка, и хотя не сумел толком разглядеть ее лицо, но обратил внимание на черный топ с блестящими украшениями — они ярко сверкали в неоновых огнях расположенного напротив массажного салона.

Лангтон предположил, что убийца заехал в квартал красных фонарей, увидел там Мелиссу и принял ее за девушку по вызову. Ничего удивительного — поздняя ночь, молоденькая блондинка в сексуально обтягивающем топе, короткой юбке и сандалиях на каблуке с плетеными ремешками. Разве не мог убийца притормозить и «снять» такую девочку?

Брифинг продолжался еще час, пока Томпсон не подвел итог, убедив присутствующих, что информации собрано слишком мало. А значит, он не сможет доложить начальнице и попросить ее поручить расследование данного убийства команде Лангтона. Услыхав это, Лангтон вскочил, держа фотографии шести убитых женщин словно колоду карт.

— Видите их руки? Они связаны лифчиками, и все они задушены собственными колготками. Если мы получим результаты судебно-медицинской экспертизы, подтверждающие, что узлы на шеях и запястьях затянуты одним и тем же способом, то Мелисса Стивенс станет последней жертвой серийного убийства. А если расследование дела достанется нам, то появится надежда поймать негодяя. Но нам нужно действовать! Действовать, а не выпрашивать разрешение у начальства и терять время попусту! Теперь важен каждый день и каждый час.

После его заявления команда разошлась. Делать им больше было нечего, оставалось просто дождаться завтрашнего утра.

Когда детективы и остальные полицейские покинули комнату брифингов, Лангтон сел на стул с высокой спинкой и погрузился в размышления. Он опомнился и поднял голову, услыхав поблизости шаги Анны. В руке он по-прежнему держал фотографии погибших женщин.

— Когда-то они все были живы. Что и говорить, убогое существование, но они были живы, имели семьи, мужей, а некоторые и детей. Но сейчас они мертвы, и не важно, каково их прошлое и в кого они превратились — в наркоманок, алкоголичек, шлюх или просто в жалких, затраханных бабенок, у них были и есть свои права. И самое главное право — позволить нам отыскать их убийцу и насильника. Ведь он вдоволь поиздевался над ними, не меньше, чем над Мелиссой Стивенс.

Лангтон вздохнул и ущипнул себя за нос.

— Конечно, я мог и ошибиться. И мы не узнаем даже сотой доли процента правды, пока не получим доказательств из судмедлаборатории.

— Но вы действительно думаете, будто это один и тот же человек? — Анна начала чувствовать себя с ним увереннее и спокойнее.

— Мало ли что я думаю, Трэвис. Этого недостаточно. Нам нужны доказательства. Только с ними и стоит считаться. Если мне скажут, что лифчик Мелиссы или колготки, которыми ее задушили, были завязаны иначе, чем на бедных шлюхах, значит, это другой убийца.

— А вы провели анализ ДНК?

Он пронзил ее своим характерным взглядом, острым, как лазерный луч.

— Прочтите все документы и не приставайте ко мне с вопросами.

— А можно ли будет взять на дом несколько папок и файлов? Или мне разрешат сидеть здесь допоздна, не унося досье из ситуационной? Тогда я сэкономлю время и ни на что не буду отвлекаться.