Тут и Нортемберленд подключается в попытках привести сынка в чувство:

– Тебя что, оса ужалила, идиот? Словесный понос, как у бабы, честное слово! Никого не слышишь, только себя самого.

– Не могу спокойно слышать о проклятом хитреце Болингброке, – оправдывается Генри Перси. – При короле Ричарде в замке… черт, забыл, как он называется… ну, тот замок в Глостершире, которым владел Йорк, безмозглый дядя короля… Туда Болингброк приехал из Ревенсперга… вот там я впервые преклонил перед ним колени…

– Это замок Баркли, – подсказывает Нортемберленд.

– Во-во, он самый! Сколько сахарных речей потоками разливал этот льстивый пес Болингброк! Говорил мне: «Отважный Гарри Перси», «Любезный родич» и все такое. Черту он родич, а не мне! Ну все, дядя, я высказался, теперь готов тебя послушать.

– Если еще не все, то давай, договаривай, я подожду.

– Не, теперь точно – все, зуб даю, – клянется Хотспер.

– Тогда снова вернемся к вопросу о шотландских пленных. Немедленно передай их без всякого выкупа. Не королю передай, а шотландцам. Но с условием, что Дуглас поддержит восстание. Пусть он у себя в Шотландии собирает войска. А пока Перси будет этим заниматься, ты, Нортемберленд, возьми на себя архиепископа, постарайся втереться к нему в доверие.

– Ты имеешь в виду архиепископа Йоркского? – уточняет Хотспер.

– Ну а кого же еще? Он на государя имеет большой зуб, ведь его брата, лорда Скрупа, казнили в Бристоле.

Вот и еще одна неточность то ли Шекспира, то ли Холиншеда, который на этот раз перепутал однофамильцев, хоть и дальних родственников. Уильям ле Скруп, граф Уилтшир, фигурировал у нас в «Ричарде Втором» как главный по королевской казне. Он проводил опись имущества умершего Джона Гонта, отца нынешнего короля, и действительно был казнен в Бристоле, что и описано в пьесе. Ричард ле Скруп был архиепископом Йоркским при Ричарде Втором и Генрихе Четвертом. Однако эти двое ни разу не родные братья. Отцы Уильяма и Ричарда были двоюродными братьями, так что казненный финансовый директор и действующий архиепископ приходятся друг другу всего лишь троюродными, проще говоря – кузенами. Родство не такое уж близкое, чтобы вынашивать идеи возмездия. Родной же брат архиепископа Йоркского пока еще жив-здоров, и мы вскоре о нем услышим.

– Мой план основан не на предположениях и не на голословных умопостроениях, – твердо говорит Вустер. – У меня все взвешено, рассчитано и решено. Нужен только предлог, чтобы привести план в исполнение.

– Я уверен: все получится, – потирает руки Хотспер. – Будет толк.

– Зверь еще не поднят, а ты уже спускаешь свору, – охлаждает его пыл Нортемберленд. – Не говори «гоп!» раньше времени.

– Да ну, брось, батя, отличный замысел! А к Мортимеру ведь примкнут шотландцы и йоркские войска, да?

– Ну конечно, – заверяет его Вустер.

Но позвольте, какое отношение имеет Эдмунд Мортимер к шотландцам? Шотландцами должен, согласно плану, заниматься Генри Перси, а если кого и поведет за собой Мортимер, то разве что валлийцев, армию Глендаура. Проверяем по английскому оригиналу: все верно, речь о шотландских войсках. Странно. Впрочем, А. Азимов уверен, что речь идет все-таки об армии Уэльса[4]. Хотя никаких объяснений, почему у Шекспира упомянуты шотландцы, он не дает. Ну да бог с ним. Будем считать, что Шекспир, рассчитывая на умных и понятливых зрителей, просто сократил фразу, которая в полном виде должна была бы звучать примерно так: «К Мортимеру, который поведет за собой армию Уэльса, примкнут шотландские войска Арчиболда Дугласа и солдаты архиепископа Йоркского».

– Отлично придумано! – восклицает Горячая Шпора.

– Затягивать нельзя, нужно действовать быстро, – говорит Вустер. – Как бы мы ни старались не высовываться, король не забудет, что он у нас в долгу, а поскольку он ничем с нами не расплатился и прекрасно это понимает, то будет подозревать, что мы недовольны. Он расправится с нами при малейшей возможности. Вы же видите, он уже начинает нас потихоньку гнобить, ищет, к чему бы придраться.

Если вы уже читали пьесу «Ричард Второй», то наверняка вспомните, что именно о таком повороте событий Ричард и предупреждал Нортемберленда:

Ты, если даже Болингброк отдаст

Тебе полцарства, – будешь недоволен:

Ему ведь все помог ты захватить.

А он поймет, увидев, как умеешь

Ты делать незаконных королей,

Что и его, чуть он тебя заденет,

С захваченного трона ты столкнешь.

Так ваша дружба обратится в страх,

Страх – в ненависть, а ненависть обоим

Заслуженную гибель принесет.