красовались большие кровавые мозоли. Ну и не беда, бабуля мазью залечит. Размяв тонкую девичью шею, я отправилась перекапывать огород. Все же поздняя осень на дворе, скоро придет время снегов и метелей. Да, деда уже нет, но мы еще живы и будем жить... ... — Внучка! — голос бабушки, надломленный и такой потухший, ворвался в мои невеселые мысли. Вздрогнув, я моргнула и поймала на себе внимательный взгляд Грини. Отложив альбом, подняла дремлющего кота и прижала его к груди, поглаживая за ушком. — Ничего бабуль, прорвемся, — тихо прошептала, улыбнувшись своей старушке, — У меня есть ты, а у тебя я. А вместе мы семья. Ты еще моих детишек супы варить да котлетки жарить учить будешь. А дед, он всегда с нами. Она взглянула на альбом и тяжело вздохнула. Взяла его в руки и принялась листать прямо как я всего минуту назад. Натолкнувшись на фотографию Анны словно побледнела и резко закрыла, словно обожглась. Похоже, не стоит ее пока о младшей дочери спрашивать — смекнула я. Только боль причиню. Потом, как обживемся да в себя придем...

Глава 7

... Мы подъезжали к городу. Машин становилось больше. Появились перекрестки, светофоры, яркие рекламные баннеры.

Прилипнув к окну, я рассматривала все с интересом. Да жизнь здесь действительно кипела.

— Кать, а пойдешь со мной в кафе? — как-то неожиданно предложил Гриня.

— Зачем? — выпалила я, немного смутившись.

— Мороженым угощу, шоколадным.

— Что она мороженого не ела, что ли, — проворчала бабуля. — Ты ее лучше этой вашей пизей накорми, или как там лепешку эту называют.

— Пиццей, бабуль, — засмеялась я.

— Вот ей самой, а то мороженое. Несерьезно как-то, Гриня. И на танцы позови, чего ей сидеть дома.

— Бабушка, я же поступать буду...

— А что в университет, что ли? — Моя старушка покачала головой. — Там, куды ты собралась, и школьного аттестата с пятерками хватит. Так что не придумывай.

— А на кого учиться будешь, Катюх? Я так и не спросил.

— Повар, — немного неуверенно ответила, следя за его реакцией.

— В колледж поступаешь на бюджет?

— Да, — я закивала.

— Здорово, — он подмигнул, — вот кому-то жена достанется. И красивая, и умная и есть приготовит профессионально.

— Так и не глупи, пока с мороженкой бегать будешь, она и достанется... кому-нибудь, но не тебе, — прихлопнула его моя бабулька.

— Ну вы, Клавдия Никаноровна, и ведьма, — проворчал Гриня.

— Ты баранку-то из рук не выпускай, чудище болотное. Я тебе, как лучше, говорю, так что рули и слушай умную ведьму, что жизнь прожила.

— Слушаю я, баба Клава, слушаю. Пицца так пицца! — Мы заехали на мост и свернули на второстепенную дорогу. — И на танцы позову, и по парку погулять.

— И цветы с клумбы надерешь... — поддела его бабуля.

— А чего же нам, бедным студентам, еще делать? — ощерился Гриня. — Крутимся как можем.

— Ну, бабуль, — я положила ладонь на ее руку, — между прочим, Гриня прекрасно знает, как я люблю шоколадное мороженое.

— Ну вас, молодёжь, — отмахнулась старушка, — поехали уже к дому. Устала сидеть здесь, а то и правда ноги протяну.

— Только не в моей машине, — хохотнул Гриня и смолк.

Во дворе кирпичной двухэтажки нас уже поджидала «газель» и бывший сосед — дядя Семен.

Мужчина затушил сигарету и бросил окурок в урну.

— Все дымит и дымит, — вновь принялась ворчать бабушка. — Разве можно так к здоровью своему относиться?! Что же за время такое, всякую гадость и в рот. А ты, Гриня, куришь поди.

— Никак нет, Клавдия Никаноровна. Я спортсмен!

— И комсомолец?!

— Никак нет, в связи с тем, что комсомол давно уж канул забытье.

Я снова засмеялась и принялась запихивать Кузю в переноску. Кот сопротивлялся и никак не давался, активно мяукая.

— Да оставь ты его, шебутного, — махнула рукой бабушка. — Тут вон три ступеньки пробежаться и дома.

Взглянув на кота, сделала, как сказали. Выбравшись из машины, прижала этого пушистого упрямца к себе. Сложив лапы на моем плече, Кузя рассматривал двор, беспокойно вертя головой в разные стороны. Из-под подъездного крыльца выбрались две кошечки и, грациозно виляя трехцветными хвостами, отправились к пластиковым тарелочкам с сухим кормом, оставленным им кем-то заботливым.

Кузя разом притих и замурлыкал.

— Ну, вот видишь, тут тебе работы непочатый край, — шепнула я ему. — Ты глянь, трехцветные они здесь все, а надо, чтобы сплошь черные ходили.

Кузя прищурился и заурчал громче, соглашаясь со мной.

— Ну, Семен, в квартиру-то заходил? — Бабушка поднялась на крыльцо и присела на лавочку.

— Заходил, уже и вещи перетащил. Познакомился с милыми старушками — соседками вашими. Уживетесь вы здесь, Клавдия Никаноровна.

— Уживусь, милок, куда же мне деваться.

Подняв голову, я поймала на себе взгляд пожилой женщины, что выглядывала со второго этажа. На подоконнике рядом с ней сидела рыжая кошечка. Поняв, что ее заметили, старушка махнула мне рукой и улыбнулась. Почему-то это меня успокоило, похожа она была чем-то на бабульку мою.

— Про ковен сказали? — услышала я странную фразу дяди Семена.

— Про что? — обернувшись, уточнила.

— Да, это я так дом называю, — засмеялся мужчина, у вас же соседи — все пенсионерки. Ты одна молодушка.

— Ну, не одна! — Из окна первого этажа, кажется, противоположной нашей квартиры, высунулась еще одна пожилая дама. — У меня дочь, старше, конечно, девочки вашей, но, думаю, найдут общий язык.

Мне стало ну совсем спокойно. Люди как люди. Приветливые и любопытные. Точно уживемся.

— Ты, Семен, языком не мели лишнее, лучше помогай с сумками, да пойдем заселяться.

Бабуля поднялась с лавки и открыла подъездную дверь.

С вырученных от продажи дома денег мы купили скромную двухкомнатную квартиру. Да на окраине, но какое это имело значение. В городе же. Двор, украшенный цветочными клумбами, упирался в лесопарк. Справа стояли еще два дома, слева гаражи.

Неплохо. Улыбнувшись, я пошла вслед за бабушкой.

Остановившись у квартиры, услышала щелчок, к нам вышла соседка. Вторая медленно спустилась со второго этажа.

— Кота запускай, внученька, — посоветовала она. — Так положено!

— И, правда, — спохватилась бабушка, — чего это я. Кузя, давай. Тебе